Слухи о кончине Грушинского фестиваля как главного бардовского мероприятия сопровождают его уже энное количество лет и превратились в неотъемлемую часть имиджа. Признаться, это даже сдерживало меня, ранее не бывавшую на Грушинской горе: стоит ли ехать? Однако еще более неприличным я считала относить себя к любителям бардовской песни и не побывать в ее "альма матер". Взглянув на 33-й Грушинский фестиваль, считаю своим долгом поделиться впечатлениями свежего человека, не обремененного ни желанием купить-продать, ни стремлением приковать кого-либо наручниками к сцене: мол, приехал — слушай и пой!

Встреча друзей Валерия Грушина, устроенная некогда в память о студенте Куйбышевского авиационного института, погибшего во время спасения детей на сибирской реке, собиравшая главным образом туристов и любителей авторской песни, превратилась к настоящему времени в большое коммерциализированное предприятие, лишенное былой туристской романтики, погрязшее в пьянстве и прочих пороках, — к этому сводятся многочисленные публикации в прессе и мнения завсегдатаев фестиваля, знававших былые времена и потому недовольных нынешними. Безусловно, оставаться в течение 33 лет в первоначальном виде не в силах ни один феномен. Ожидать, что в 2006-м это будет тот же спартанский палаточный лагерь, что и в 1968-м, по крайней мере, смешно — сегодня это уже не группа людей, приехавших уединиться с природой, а работа с пятидесятитысячным социумом просто обязана строиться по другому. "Свита требует места" — перефразируя булгаковскую фразу, можно добавить "и удобств".

Последние в общепринятом понимании предстают на Груше в трех ипостасях: "биотуалеты" по десять рублей, более или менее обустроенные — по пять и "рабоче-крестьянские" — за бесплатно. Самое ценное — что есть выбор, и съеденные жабой, равно как и бедные студенты, участвуют в коловращении жизни со спокойной душой. Что касается прочих удобств цивилизации, здесь работают водные скважины (длинные очереди из людей, держащих в каждой руке по пять пластиковых бутылок, растворяются лишь к глубокой ночи), продаются дрова (а что ж вы хотите: если каждый завалит деревцо, чтобы чаек вскипятить, это пахнет экологической катастрофой!), электрические фонари освещают пути, по которым блуждают пилигримы, работает ярмарка "Грушинский Арбат". Эта ярмарка — повод для иных сказать в адрес Грушинки резкое слово. Однако если приглядеться — что худого в том, что туристы могут приезжать налегке в смысле пропитания и отовариться туристским снаряжением, выбор которого здесь гораздо больше, чем, скажем, у нас в Саратове? Правда, если раньше, кроме богатства выбора, народ привлекали низкие цены, то теперь последний фактор исчез — скажем, коврик-каремат в нашем "Туристе" на двадцатку дешевле получается. А булка хлеба здесь обойдется в два раза дороже. Но это уж закон бизнеса. Так что есть выбор не только "что покупать", но и "покупать или нет". А раз есть выбор, какие могут быть претензии?

Цивилизация проникает сюда все в большем объеме: вот уже и телефон можно положить на зарядку. Очередь из желающих позвонить домой бесплатно в течение одной минуты имеет те же временные характеристики, что и очередь за водой. Рекламе здесь раздолье: до боли знакомые буквы видны с высоты птичьего полета, а именно на такой высоте оказываешься, поднявшись на крутой склон Грушинской горы. Завершают картину грушинского муравейника то тут, то там расставленные армейские палатки местных частей ОМОНа. Стало быть, съехавшееся общество может чувствовать себя в безопасности.

Много раз приходилось слышать, что Груша — сборище пьяниц и хулиганов, куда и ехать-то опасно. Хочу отметить одно важное качество мероприятия, которое мне показалось основополагающим: каждый приезжающий получает именно то, зачем он приехал. Не имеет смысла отрицать, что собираются компании любителей не столько слушать песни, сколько разливать по кружкам. Непосредственно рядом с нашей палаткой сидели ребята, которым так и не удалось просохнуть. Однако вся прелесть в том, что они глушили в своем кругу, и нам совершенно не мешали. Ну да, "облико морале" многих нынешних зрителей фестиваля так же далек от образа интеллигентного и воспитанного человека, как первый фестиваль — от 33-го. Только это беда всей страны, разговаривающей по матери. И не надо питать надежды, что на поляну, куда вход бесплатный и фейс-контроля нет по определению, съедутся 50 тысяч человек, живущих идеалами времен строительства БАМа. Пить водку русскому человеку не запретишь ни при каких обстоятельствах, так что лучше определиться с собственными приоритетами на фестивале и удовлетворять свои интересы, а не цокать языком по поводу поведения других. И правильно делают те, кто собирался послушать бардов: они блуждают от эстрады к эстраде в поисках любимого исполнителя, а то и с желанием умудриться послушать всех, и таких немало: пространство перед сценами, как правило, усеивается телами, и это те моменты, когда музыка объединяет народ. Выступления Виктора Третьякова, Ивасей, впервые за долгое время спевших вместе, группы "ГрАссмейстер" сопровождались толчеей поклонников, их же стройным хором в подпевках и бурными овациями после каждой песни.

Однако, как показывает время, фестиваль давно перестал быть чисто бардовским мероприятием — своя публика, в основном от 15, сложилась у эстрады, где молодые коллективы играют регги, рок, фолк — между прочим, играют талантливо, народ заводится так, что возникает стихийная дискотека под открытым небом. Толпящиеся здесь панки, хиппи, металлисты, казалось, давно почившие, оказываются живехоньки и существуют в своем мире, пересекающемся с миром Грушинки — ну и пусть их. И так ли уж плохо, что не все люди поголовно садятся в кружок, чтобы пропеть "Милая моя"? Притягательность нынешней Груши именно в калейдоскопичности стилей — главенство гитары отнюдь не отрицает ни балалаек, ни гуслей, ни перкуссии. В конце концов, где еще услышишь в такой непринужденной обстановке столько разнообразной музыки?

Что касается возможного прекращения существования фестиваля — если это и произойдет, то не от творческого кризиса. Дело в том, что за несколько дней до начала 33-го Грушинского фестиваля место его проведения — участок земли у Мастрюковских озер — было отдано в аренду на 15 лет фирме "Мета" из Жигулевска, специализирующейся на безопасности на дорогах. Мнения разделились. Организаторы фестиваля, клуб им. Валерия Грушина, бьют тревогу и говорят о его дальнейшей коммерциализации. Генеральный директор нового арендатора земли, Николай Мартынов, в одном из интервью сообщил о планах построить здесь турбазу, кемпинг-гостиницу, столовые, душевые, автостоянки, дороги, площадки для занятий спортом, чтобы зимой земля не пустовала, а была горнолыжным курортом, а летом — местом серфинга и других водных видов спорта. Между тем, это не означает, что фестиваль отсюда "попросят": как подчеркнул Николай Мартынов, доходы от турбазы будут идти на организацию Грушинского фестиваля, который, как предполагается, станет более удобным, комфортным, безопасным для гостей. Конечно, дело может пойти по сценарию "мягко стелет, да жестко спать", однако фирма "Мета" уже два года безвозмездно помогает Грушинскому. Да и какой резон убивать курицу, несущую золотые яйца? Тем более что территория, которая каждую весну скрывается под водой, малопригодна для строительства, и основная привлекательность поляны связана с возможностью получения прибыли от фестиваля.

А пока сильные мира сего решают коммерческие вопросы, до туристов доносятся их отголоски. В этом году было решено брать с палаток экологический сбор в размере 50 рублей за место. Не случилось — то ли здравый смысл восторжествовал, то ли народ взбунтовался, но на подходе к грушинской лестнице никакого КПП не было, денег не собирали. Запрет на ввоз спиртных напитков тоже не имел какой-либо материализации, и кулибины могли не беспокоиться с закачиванием спирта с помощью шприца в пятилитровую бутыль, чтобы пронести его под видом очищенной воды. Так что отдыхать на Груше по мере своего понимания пока не возбраняется.