(интервью в курилке ПРОКа)

Фильм ленинградского режиссера-документалиста Алексея Учителя "Рок" два года назад получил завидную рекламу. Какое-то время в молодежной среде только о нем и говорили. И вдруг – нежданная встреча! Алексей приехал к нам в Воронеж на II Всесоюзный фестиваль неигрового кино с новой работой, правда, на этот раз уже не о роке. Мы улучили момент и буквально затащили Учителя в курилку ПРОКа, прекрасно понимая, что другой такой возможности может и не представиться. Интервью состоялось!

– Алексей, что тебя побудило тогда снять "Рок"?

– Привел меня к этому, с одной стороны, конечно, "шкурный" интерес: модная тема, предсказуемая популярность ленты... Однако, помимо этого, было и желание разобраться, что же такое рок и рокеры. Надо сказать, режиссеры зачастую смотрят как бы свысока на ту жизнь, людей, которых снимают. Но, к чести ребят-музыкантов, они смогли перевернуть не только мои прежние представления о них, но и сам мой "высокомерный" подход сменить на товарищеские, деловые отношения. И последствия этих изменений я ощущаю до сих пор. Раньше я, к примеру, считал, что человек, имеющий профессию по душе, получающий стабильную зарплату, живущий размеренной жизнью – "нормальный человек". А вот эти рокеры – они "ненормальные". В процессе работы над фильмом я понял, что заблуждался. Мы часто судили о "нормальности" по длине волос, внешнему виду вообще, поведению. И, разумеется, ошибались. Примечательный момент: после просмотра "Рока" (где, как вы помните, жизнь музыкантов показана в плоскостях сценической и бытовой, обычной жизни – прим. авт.) ко мне подходили пожилые женщины и признавались, что взгляд их на рок-музыкантов, на их песни стал иным, более внимательным и благожелательным, что ли. Потому что на экране они увидели нормальных людей.

– Знаком ли ты с критическими высказываниями неформальной рок-прессы по поводу фильма? Твое отношение к ним?

– Да, критику я читал. Главные претензии ко мне состоят в том, что якобы я дал "взгляд со стороны", а не изнутри этого мира, как хотелось бы иным журналистам и зрителям. Я же считаю, что названный недостаток как раз и являлся достоинством фильма, естественным взглядом стороннего человека. Во взгляде же изнутри есть доля предвзятого отношения.

Ещё мне "досталось" за то, что слишком акцентировал, "вывел" Бориса Гребенщикова. Но ведь я могу иметь свои привязанности! Ну а если серьезно, то критика в основном была уместная и закономерная. А если бы её авторы знали, в каких условиях приходилось работать! АВИА, например, ставили ультиматум: снимайте всю группу (а не Адосинского главным образом), либо не снимайте совсем. Потом предприняли попытку выкрасть отснятый материал. Между тем сам Антон был очень даже доволен. Просто мы угадали тогда, что в группе он "сам, свой собственный". Потом это подтвердилось, и теперь Адосинский занимается своим театром "Дерево".

– Ходили слухи, что существует ещё и "Рок-2" – не вошедший в фильм материал?

– Не совсем так. Предполагался еще Сергей Курёхин. Но он выдвинул условие: "Либо я, либо Гребенщиков". Я не мог с ним не согласиться.

– А что нового в твоем кинотворчестве? Ты привез на просмотр фильм "Обводной канал".

– Принципиально новая картина. Впервые – не о конкретных людях, а вообще – об атмосфере жизни. Фильм не должен восприниматься однозначно. Просто предпринята одна из попыток понять, что "варится" в твоем мозгу. "Андерграунд" не играет здесь какой-либо решающей роли. Эти люди присутствуют здесь как призраки, как персонажи, читающие свои безумные стихи. Впрочем, объяснять трудно, лучше его смотреть и оценить самим. А название взято от одноименного стихотворения известного ныне поэта – инвалида Виктора Кривулина, снявшегося в картине.

– Раз уж заговорили о поэтах, есть ли у тебя материалы о Башлачёве?

– Моя глобальная и давняя мечта – снять фильм "Последний путь", часа на полтора-два, поговорить в нем о судьбе поэта в нашем обществе. Поэта вообще. А как конкретное воплощение – три героя. Один из них – Саша Башлачёв. Мы снимали его на 5-м фестивале Лен-рок-клуба, в кочегарке с Цоем (он там тоже работал). Сняли ещё и похороны Саши. В хронике есть просто потрясающий момент: три парня стоят, обнявшись, и... плачут.

Второй герой – Сергей Дроздов. Как поэт он не представляет особого интереса. Но он работает могильщиком... Третий – Иосиф Бродский. Как известно, его не пустили в СССР на похороны матери и отца, грубо нарушив все международные правовые нормы.

Я был готов снять этот фильм два года назад. Но тогда был большой ажиотаж вокруг имен Башлачёва и Бродского, а участвовать в нем мне бы не хотелось.

– Над чем работаешь сейчас?

– Заканчиваю совместную с одним бельгийским кинорежиссером работу над очень любопытной и занимательной, на мой взгляд, лентой – "Митьки" в Европе". Натуральная документальная комедия! "Митьков" вывезли из Союза, и они со своей выставкой картин побывали в четырех европейских странах. Ожидалось, что средний "митёк" придет в восторг от "загнивающих" чудес Европы. Отнюдь. Впрочем – пересказывать содержание фильма – дело неблагодарное.

Через пять лет после "Рока", то есть в 1992 году, намерен вернуться к теме в фильме "Рок-2". Действующие лица будут почти те же. Хочу проследить эволюцию их жизни и творчества. Поддерживаю контакты с Гребенщиковым и Шевчуком. Идет на контакт и Адосинский. Ну, а в более отдаленной перспективе, думаю, будет "Рок-3". Ещё через пять лет.

А. ПОПОВ, Е. КУЦЕВИЧ