"Судье заодно с прокурором плевать на детальный разбор, Им лишь бы прикрыть разговором готовый уже приговор" – знаменитым "Адвокатским вальсом" Юлия Кима в исполнении автора завершился последний выпуск "Центрального телевидения", всколыхнувший и поразивший демократическую общественность.

Песня, написанная бардом вскоре после процесса над правозащитниками, вышедшими на Красную площадь в знак протеста против вторжения советских войск в Чехословакию, и посвященная их адвокатам Софье Каллистратовой и Дине Каминской, вновь обрела более чем актуальное звучание – как и многое из того, что писал много лет назад Ким. За активное участие в диссидентском движении его тогда лишили возможности публиковать песни под родной фамилией, и в титрах фильмов советской поры значится Юлий Михайлов.

Времена изменились лишь в одном – сегодня пой, что хочешь, под собственной фамилией, и тебя даже покажут по ТВ. По "Центральному ТВ", которое просто так песни не транслирует. Крамольный "Адвокатский вальс" Кима изящно и логично закольцевал главный сюжет программы.

В сюжете – хроника хождения по мукам. Последнее перед арестом интервью Ходорковского, из которого понятно, что наш герой знает, что его ждет, и готов к грядущим испытаниям. Короткий экскурс в историю двух процессов. Приговор судьи Данилкина и сенсационное признание его помощницы Натальи Васильевой, рассказавшей в эфире телеканала "Дождь", как готовился и писался этот приговор, и, что характерно, так и оставшееся без внятного официального отклика. Ответ президента Медведева на вопрос журналиста "Опасен ли для общества Михаил Ходорковский?" – "Абсолютно ничем не опасен". Рассмотрение кассационной жалобы – и издевательское смягчение приговора ровно на год ("целый год – разве мало?"), как и издевательское уменьшение размеров похищенной нефти на 130 миллионов, что, по словам автора, составляет железнодорожный состав длиной 20 тысяч километров – от Калининграда до Владивостока. Ну, а в финале – лаконичные ответы Ходорковского на письменные вопросы программы, свидетельствующие о том, что он по-прежнему силен духом, и хоть и не рассчитывает на кардинальное улучшение участи, но обязательно использует свое право на условно-досрочное освобождение. И вывод Такменева: "Отношение к тому, чье имя сейчас почти не произносится, уже меняется в обществе".

Сюжет этот потому произвел такое впечатление на тех, кто внимательно следит за делом Ходорковского–Лебедева, что появился на канале НТВ (где были когда-то показаны "разоблачительные" фильмы о "кровавом ЮКОСе"). И впервые на центральном ТВ – открытое сочувствие и даже восхищение мужеством людей, готовых положить жизнь на отстаивание своей правоты и своего доброго имени.

Сюжет на ту же тему в "Неделе" Марианны Максимовской поразил меньше, поскольку и она в своей программе, и Михаил Осокин в новостях отслеживают эту историю регулярно и системно. В последнем выпуске "Недели" вспомнили и о других, менее знаменитых арестантах, тоже проходящих по "делу ЮКОСа". А также показали интервью с недавно освободившимся Александром Кучмой, отбывавшим срок в одной с Ходорковским Краснокаменской колонии. Не скрывая своего лица, этот человек рассказывает, как его прессовали в оперкабинете, вынуждая ударить Ходорковского ножом в глаз. Не выдержав избиений, он согласился, но убить не смог – ограничился тем, что порезал ему лицо. За неисполнение приказа был наказан. Потом согласился обвинить Ходорковского в сексуальных домогательствах. Теперь вот вышел на свободу, раскаивается и готов рассказывать правду, на которую, однако, никто из официальных лиц и органов не обращает внимания.

Тотальная цензура, сопровождающая "дело ЮКОСа" первые несколько лет, постепенно уступает место осторожной гласности. Драматический разрыв между новостной лентой, присутствующей в Интернете, и новостной лентой, формируемой ТВ, постепенно сокращается. Видимо, кураторы ТВ решили, что преувеличивали значение "ящика" как самого мощного средства формирования общественного мнения и проводника "идей партии", и дали ему послабление. "Пусть говорят!" – решили наверху. Собака лает – ветер носит.

Но все же Такменев, Максимовская, Осокин хотя бы попробовали. И сделали и делают то, что должны делать журналисты, а не верные помощники партии, добросовестно озвучивающие официальные версии этого непреходящего абсурда. И как знать, может, и прав Вадим Такменев, уловивший, что отношение в обществе к Ходорковскому меняется. Я вот недавно зашла в ближайший магазин, а продавщица, узнав меня, крикнула прямо через весь торговый зал: "Как вы думаете, Ходорковского отпустят?" "Не знаю, не уверена", – ответила я. Она вскрикнула так, что вздрогнули остальные покупатели: "Господи, ну сколько можно его мучить! Как мне его жалко!"

Так что власть, может, и знает цену общественному мнению и плюет на него с высокой колокольни, но явно недооценивает значение слова, о чем пророчески написал Юлий Ким в том же "Адвокатском вальсе": "Ой, правое русское слово – луч света в кромешной ночи! И все будет вечно хреново, и все же ты вечно звучи!".