Завтра, в день своего 70-летия, Юлий Ким постарается обойтись без пафоса и долгих торжественных речей. Они ни к чему признанному мэтру бардовской песни, автору текстов популярнейших песен из кинофильмов "12 стульев", "Бумбараш", "Обыкновенное чудо", "Красная Шапочка" и других, создателю русского либретто мюзикла "Нотр-Дам де Пари".

Юлий Ким предпочитает встречать день рождения в дружеской компании. Тем более что посвященный юбилею задушевный вечер "Юлий Ким и его друзья", который покажут в эфире телеканала "Культура" 24 декабря в 20.10, уже состоялся – в середине декабря.

– Юлий Черсанович, юбилей, видимо, станет для вас поводом для подведения промежуточных итогов?

– Никоим образом! Я не готовлюсь к нему специально. Знаю людей, которые рассматривают эту дату – 70-летие или 75-летие – как некое событие, некий рубеж, подведение итогов. Знаю одного композитора, который за три года до юбилея сочинял какие-то произведения, чтобы достойно отметить круглую дату. Ну а для меня юбилей – просто праздник встречи с друзьями.

– А к мысли об эмиграции вас привело отсутствие свободы в доперестроечные времена?

– На рубеже 70–80-х я почувствовал, что наступает безнадежное безвременье. Сначала эти идиоты погрузили страну в афганскую войну, и начались восемь лет кошмара – до тех пор, пока Горбачев не вывел войска. Кроме того, Андропов объявил тихой сапой очередную охоту на диссидентов: он пересажал кучу народу, многих повторно, буквально ни за что – за анекдоты, например. Об этом мало кто знает, а я все это помню очень хорошо. И мне захотелось рвануть отсюда. Но тут произошло явление Горбачева с его перестройкой, которое было для меня абсолютно неожиданным. Таким же неожиданным было в свое время явление Хрущева с его докладом на XX съезде.

– И все же позже вы уехали в Израиль – в 1988 году, если не ошибаюсь. Почему?

– В Израиль я поехал по приглашению в первый раз в 90-м году. А потом я там оказался в 1998 году, а дальше обстоятельства, связанные с медициной, сложились так, что я там остался фактически на два года и взял второе гражданство.

– Трудно было принять уклад тамошней жизни?

– Как только я впервые оказался в Израиле – несмотря на то, что это в высшей степени экзотическая страна по сравнению с Европой, я чувствовал себя там очень хорошо. Это объясняется очень просто: как сформулировал Высоцкий, "там на четверть наш народ". Вокруг меня все время была русская речь, и я общался с русскоязычными. Конечно, они там пустили корни, вписались в эту страну, и Израиль стал их родиной. И вот через них я эту землю тоже почувствовал как родную. В Европе я чувствовал себя "за рубежом", а там нет.

И сейчас я много времени провожу в Израиле – это мой новый дом. Там у меня есть небольшое жилье, есть какие-то занятия, уж не говоря о друзьях, родственниках. Россия – это родная страна. Она для меня – мать, а Израиль – это двоюродный, но дядюшка. Тоже родной, тоже по-своему любимый, хотя наши отношения не насчитывают и двух десятков лет.

– В своих интервью вы часто критиковали различные действия наших политиков – в частности, чеченскую кампанию. А что, на ваш взгляд, позитивного происходит в нынешней России?

– Очень много! Во-первых, мне очень нравится, что соревнуются между собой всякие губернаторские амбиции в области благоустройства своих городов, и это видно. Второе: идет неслыханное повсеместное строительство – и в провинции, и, конечно, в столицах. Третье: свобода творчества, которую Россия не имела ни при каких режимах, господствует у нас повсеместно. По-моему, сейчас происходит расцвет литературы, театра, поэзии, живописи. Другое дело, что в искусстве пока не сказаны новые фундаментальные слова, но идет их активный поиск.

– Кто из "поющих в терновнике"" вызывает у вас особый интерес?

– Среди наших бардов первое имя, которое я называю, – Михаил Щербаков. Это величина, на мой взгляд, уровня Бродского. В поэзии есть еще много новых, очень интересных имен.

Из нашего "отряда" я сразу вспоминаю Александра Кушнера, Ларису Миллер... Недавнее открытие – это молодой поэт Борис Рыжий, который, правда, уже ушел из жизни. Очень сильный поэт. Еще один очень сильный и журналист, и публицист, и писатель – Дмитрий Быков.

– Можно ли говорить о том, что сейчас появилось новое поколение русской интеллигенции? Новая интеллектуальная элита?

– Я думаю, она помаленечку складывается. Для того чтобы дать точный ответ на ваш вопрос, нужно вариться в этом соку, а у меня, к сожалению, этого по жизни не происходит. Поэтому я читаю газеты, вижу тех, кто приходит на концерты...

Для меня первой ячейкой, говорящей о том, что появляется такая элита, стало общество "Мемориал". Героическое общество. Кстати, я думаю, что в ореоле славы Юрия Михайловича Лужкова не хватает пристальной, очень уважительной и благодарной заботы о "Мемориале" – потому что они хранят нашу историческую память – в том числе и недавнюю.

Так вот, в "Мемориале" очень много молодых. И они мне – большому знатоку истории нашего диссидентства – уже могут дать много очков вперед. Это им интересно, и они сознают всю важность и ответственность дела, которым занимаются. Думаю, что и в других областях тоже можно найти людей такого рода.