Любви моей ты боялся зря –

Не так я страшно люблю.

Мне было довольно видеть тебя,

Встречать улыбку твою.

И если ты уходил к другой

Иль просто был неизвестно где,

Мне было довольно того, что твой

Плащ висел на гвозде...

Сложная, больная тема. Но так или иначе встречающаяся в человеческой жизни. Как ее только не называют: и неразделенная, и безответная, даже несчастная. И еще – большим испытанием.

Интересно, что в прошлом не стеснялись признаваться в ней и мужчины ("Нет, я не знал любви взаимной, Любил один, страдал один; И гасну я, как пламень дымный, Забытый средь пустых долин", – А. Пушкин).

Не казалась им неразделенная любовь не соответствующей облику мужской брутальности ("Земное сердце стынет вновь, Но стужу я встречаю грудью. Храню я к людям на безлюдьи Неразделенную любовь", – А. Блок, хотя здесь все глубже). А Петрарка, а Данте? А английская поэзия? А немецкая? А кинематограф?

Сейчас, кажется, такая любовь – прерогатива женщин. И все же это – любовь. А еще говорят, что самая сильная.

Она – не обязательно тинейджерская фантазия по ненайденному принцу. Она как раз конкретна. И она вовсе не иллюзорна – это совершенно реальное чувство. Мы – живые люди.

Когда же, наш мимолетный гость,

Ты умчался, новой судьбы ища,

Мне было довольно того, что гвоздь

Остался после плаща.

Кто-то пытается врачевать и заживить душевную рану. Идет к психологу. Или бросается во все тяжкие. Или культивирует ее в себе еще больше – годами.

Теченье дней, шелестенье лет,

Туман, ветер и дождь.

А в доме событье – страшнее нет:

Из стенки вынули гвоздь...

Туман, и ветер, и шум дождя,

Теченье дней, шелестенье лет,

Мне было довольно, что от гвоздя

Остался маленький след.

И даже предательство такая любовь способна пережить. Вспомним классический случай из кинофильма "Служебный роман", когда личные письма стали достоянием жаждущей сенсаций общественности.

Советчиков по исцелению души тоже хватает, особенно в Интернете, и почему-то больше с уклоном в пубертатный возраст. Их советы отдают банальностью, но и спорить с ними трудно. Станьте, будьте, займитесь. То есть живите, и как можно более полноценно. Как бы иногда не опошляли тему "советчики" (ваш парень вас не замечает, а вы заведите себе хобби – вот такой слог), но суть-то правильная. Живите. Может быть, и забыть не нужно стараться. Невозможно "не думать о белой обезьяне", коли уже думается, но не исключено, что сама жизнь раскрашивается при этом новыми оттенками, нюансами, звучит полутонами, и жизнь эта насыщенная.

Когда же и след от гвоздя исчез

Под кистью старого маляра,

Мне было довольно того, что след

Гвоздя был виден вчера.

И что скрывать: разве разделенная когда-то пылкая и страстная не может обернуться страданиями?

Вырывать из сердца занозу-зависимость можно попробовать. А можно попробовать просто пережить. Но какой в этом прок?

И в теплом ветре ловить опять

То скрипок плач, то литавров медь...

А что я с этого буду иметь,

Того тебе не понять.

Эту потрясающую незабываемую песню написала Новелла Матвеева. Сама музыка – стилизация под старинную шотландскую. А слова – кусочек души, подлинный, не стилизованный. Первая пластинка с этой песней появилась в 1966 году, и с тех пор песня поется, забыть ее невозможно.

Сама Новелла Матвеева – удивительный человек и потрясающий поэт. Несмотря на причуды биографии ее рода, ей все же присудили Государственную премию. А род необычный. Новелла Матвеева – внучка русского дипломата-япониста Николая Петровича Матвеева-Амурского, который и родился, и умер в Японии, оставив самое первое серьезное исследование "История города Владивостока". Писал он также и стихи, и прозу ("Уссурийские рассказы"). Из его 12 детей и многочисленных потомков многие стали поэтами: и Венедикт Матвеев (Март), и живший в США поэт Иван Матвеев (Елагин).

А ныне покойный муж Новеллы Матвеевой Иван Киуру (Хейно Йоханнес) – именно ему посвящена эта песня – финский переселенец и сам прекрасный, еще до конца не оцененный поэт, оставивший свои прекрасные стихи (на русском языке).

"Девушка из харчевни" остается самой любимой из всех поразительно мудрых и глубоких песен Новеллы Матвеевой. Не случайно, наверное. Созвучна она невероятно женским чувствам в России (да и просто судьбам). Несмотря на все советы "как надо" или "как лучше", случается и "как всегда". Оно переживается, осмысливается, оно подвергается научному анализу – а это необходимо, чтобы свести к минимуму ущерб для личности в такой ситуации. Ведь из такого навязчивого состояния-тупика желательно выйти с достоинством и наименьшими душевными потерями. Это горькая правда.

Но говорят же, что и такое, казалось бы, безрадостное чувство стимулирует в человеке творческие способности. Это если "по-научному". Да и огромная часть мировой литературы или выросла из этого чувства, или посвящена ему. Отметились в теме все: и живописцы, и музыканты, и, конечно, все писатели и поэты. Тоже ведь живые люди. А песен-то, песен сколько...

Но та Девушка из харчевни знала какую-то еще и свою правду. И в этой ее правде есть что-то бесконечно светлое.

А что я с этого буду иметь,

Того тебе не понять...

Если песня живет полвека, значит, это кому-то нужно. Не музыкальным продюсерам, не телевизионному братству. Она нужна людям. И такое мироощущение – гордое и нежное – не кажется им таким уж несовременным и не созвучным нашей эпохе.

Не исключено, кстати, что многие, взглянув на свежеотремонтированные стены своего дома, вдруг вспомнят про "след от гвоздя". И вспомнят, возможно, со светлым чувством...

Эта песня останется в ряду бесчисленных шедевров мировой классики, посвященных многим знакомой и очень непростой проблематике.