Прошло три года со дня предыдущего концерта, и вот 18 апреля 2009 года мы предвкушаем новую встречу с Юлием Кимом. С чем же пожалует в гости такой знакомый и всегда такой неожиданный и многоликий Ким? Об этом и многом другом беседуют со знаменитым бардом организаторы концерта из КСП "Перекресток".

КСП: Дорогой Юлий Черсанович, мы очень рады снова видеть и слышать Вас в Торонто. Вы, как всегда, с новым багажом. Но что это? Похоже на смену системы координат: в прошлый раз программа называлась "От Дальнего до Ближнего Востока", а теперь – "От Галича до Окуджавы"...

Ким: Все названия условны. В данном отражена часть моей программы, связанная с 90-летием Галича и 85-летием Булата. Отчасти моя программа посвящена 90-летию Галича и 85-летию Окуджавы.

КСП: Похоже, на пути от Галича до Окуджавы не избежать пересадки в Париже, что и отразилось в одной из новых песенок. Где еще черпает вдохновение, находит сюжеты для новых стихов, песен, прозы Ю. Ким сегодня?

Ким: Сюжеты подбрасывает жизнь либо очередные театральные проекты. Последнее время, правда, вспоминаю время от времени любимые старые песни и включаю в репертуар, вроде куплетов Васи Курочкина из "Свадьбы с приданым", была такая музкомедия. Собственная и чужая драматургия, а также окружающая действительность – вот главные источники моих сюжетов и героев.

КСП: В одной старой своей песенке Булат пел:

Когда пройдет нужда за жизнь свою бояться,

Тогда мои друзья с прогулки возвратятся,

И расцветёт Москва от погребов до крыш...

Тогда опустеет Париж.

Уж и не знаем, настанет ли когда-нибудь такое время, о котором мечтал Окуджава. Но может, в том одна из судеб Парижа – быть вечным "окном" с глотком свежего воздуха для русских поэтов?

Ким: Сегодня я не вижу, от чего спасаться русскому художнику в Париже. Что же касается свежих глотков, то всё зависит от глотки, в каком именно воздухе она нуждается. Пушкину хватало России, пусть даже самодержавной. С советской, конечно, было сложнее. Хотя Самойлову, Слуцкому, Тарковскому и в ней дышалось неплохо. Теперь спасаться от режима необязательно. Пиши себе о чём хочешь, где хочешь. Хоть в России, хоть вне.

КСП: Недавно попался на глаза старый диск, выпущенный еще в 2000 году – "Двадцать лет без Высоцкого". Там очень хорошие исполнители-барды (А. Мирзаян, Е. Фролова и другие) – поют известные вещи Владимира Высоцкого, которые, казалось бы, трудно представить себе в любом другом исполнении, кроме авторского. И вдруг – Ю. Ким исполняет там песню про опального стрелка ("В королевстве, где все тихо и складно..."), и звучит она совершенно как его собственная песня. Простое совпадение – точное попадание в стиль? Какова история Ваших пересечений с Высоцким в песенном пространстве?

Ким: Интонация "Королевства" близка к моей. Благодаря этой песни я сочинил свою 1-ю пьесу об Иване-солдате. Как же мне было не выучить эту "Чуду-юду"? У меня есть несколько прямых подражаний Высоцкому ("Мороз трещит", несколько фрагментов в "Московских кухнях" и др.) Но всё-таки, основное звучание у нас разное.

КСП: Андрей Синявский, филолог и диссидент, столь хорошо знакомый Вам по процессу 60-х годов, будучи в тюрьме, написал свою знаменитую книгу "Прогулки с Пушкиным". Вероятно, оказавшись в заточении, он ощутил вдруг свободу пригласить великого поэта в собеседники, да еще и разделить с ним самое ценное, что есть у заключенного – прогулку. К счастью, его сочинение не сгинуло в колонии и стало классикой литературоведения. А что, если бы и Вам представилась возможность встретиться с кем-либо из литературных предшественников? Кого бы Вы пригласили на прогулку?

Ким: Я бы послушал Самойлова с Пушкиным. У меня есть рассказ, где я на том свете гуляю с Ковалём. С удовольствием продлил бы прогулку.

КСП: В "Иерусалимских тетрадях" Вы написали: "...Израиль действительно в кольце врагов, а матушка – Россия, как всегда, враг самой себе". Ваш путь пролегает попеременно то по улочкам Иерусалима, то по проспектам Москвы. Ощущаете ли вы это самое "враждебное окружение"? Победят ли когда-нибудь эти страны своих врагов? И где Вы больше чувствуете себя дома, где лучше пишется – в России или в Израиле?

Ким: На улицах Израиля я арабов видел множество, но их ненависть – один только раз: в День поминовения, когда ревёт сирена и весь Израиль останавливается, молодой араб демонстративно двигался и шумел. Что кусается "победы России над собой" – это, увы, дело до-олгое. О самочувствии: в Израиль – добрый дядя, Россия – мать. И России и Израилю предстоит очень долгое преодоление своих извечных преград.

КСП: Израильский бард А. Медведенко, много поющий Галича на своих концертах, уверяет, что Александр Аркадьевич современен, как никогда. "Бойкоголосые" исполнители молодых поколений не поют его вообще, боюсь, многие не припомнят ни единой строчки. Так есть ли место Галичу в "песнях нашего века"? Есть ли в них вообще место протесту, как это было когда-то у Галича и Высоцкого? Может ли Тимур Шаов претендовать на ту же высоту?

Ким: Тимур достигает планки Галича лишь частично, что возможно, служит гарантией, "что будет полным, наконец". Вещи Галича и Высоцкого – долгоиграющие, хотя их публика непостоянна. Непонимание Галича – проблема непонимающих. Гоголь вон когда писал, а всё понятно. А Тимур не только "претендует на высоту", но нередко и достигает.

КСП: Пройдя огромную дистанцию от Галича, Анчарова, Окуджавы до наших дней, авторская песня накопила множество музыкальных стилей, приемов, находок. Ощущаются ли перемены в вашем собственной музыкальной стилистике? Есть ли в них необходимость?

Ким: Я давно уже музыкой толком не занимаюсь. Композиторы избаловали. Хотя несколько вещей из серии "Мой 18 век" сочинял с удовольствием. Но говорить о "своей муз. стилистике" я бы не стал. О моей муз. стилистике пусть говорят знатоки муз. стилистики. я в этом мало что смыслю.

КСП: Сейчас, когда все кругом говорят о кризисе, наверное, уместно будет спросить – знакомо ли Вам понятие "творческий кризис"?

Ким: Есть даже песенка с таким названием. Бывает кризис, не пишется и всё тут. Но редко и недолго. "Творческий кризис" – состояние известное. С финансовым не связано.

КСП: За пару лет до Вашего рождения были написаны незабвенные слова: "...тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет". Мы не уверены, что это относится к любым песням вообще, но совершенно точно, на собственном опыте знаем, что это – о песнях Ю. Кима. Надеемся, что новая встреча и новые песни добавят сил, удачи и "плавучести" в нашей непростой, а иногда и штормовой навигации в канадских широтах.

Ким: Спасибо за добрые пожелания.

__________________________

Предположительно интервью было опубликовано в "Русском экспрессе", Торонто, 2009