Реке Неве – тысячелетия. Городу Ленинграду – 261 год. Борису Полоскину – 31. Им всем очень хорошо сегодня вместе в белую ночь, которую празднует город-памятник, город-поэт, город-рабочий, город-учёный. Чайки сидят на невской воде. Воднолыжники расплёскивают дорожку ночного солнца. Петропавловский шпиль проткнул небо и блестит, начищенный мастером спорта по альпинизму трубочистом Костей Клецко. А над шпилем, отбрасывая вниз золото ночи, акульим брюхом разворачивается к ленинградскому аэродрому "ТУ-104".

– Вода... – говорит Борис. – В поисках энергии мы лезем под землю, чтобы достать оттуда уголь. Ставим на холмах ветряные мельницы. Перегораживаем бетонными стенами реки. Высасываем из-под пустынь нефть. Неандерталец считал себя нищим без шкуры. Через столетие количество современной энергии покажется нам нищенским. А энергия будущего – вот она. Капает с неба. Вода – дейтерий – термоядерная реакция. Эта элементарная формула не даёт покоя физикам. Солнце в печке – вот что мы ищем.

Мимо прошли девушки. Мосты разводят в половине третьего, и девушки спешили к Дворцовому. Они пели:

...В двадцать лет нет любви и не будет.

В тридцать лет нет ума и не будет.

Девушкам до этого критического возраста ещё далеко. А у Бориса и его товарищей – перевал жизни. Середина человечьего века. Время летнего солнцестояния. Белая ночь.

Но Боря, наверно, подумал не об этом. Он сказал:

– Если б ты только видел, как лезет плазма через стенки магнитного поля! Какой это лютый зверь! Никакими формулами не описать!

Прошёл человек, опираясь большими загорелыми руками на кос-тыли. Его нагнала группа парней с гитарами:

А ночью мчалися машины вереницей

И лёд на Ладоге трещал.

Грузили хлеб для северной столицы,

И Ленинград нас радостно встречал.

Эх, Ладога, родная Ладога...

Человек на костылях остановился и пропустил ребят.

Шла ночь с 21 на 22 июня, самая короткая и самая белая в году, ночь летнего солнцестояния.

Двадцать три года назад в эти часы на спящий Крещатик уже падали бомбы. И потом дети прекрасного Ленинграда стали "блокадными детьми". Всех увезти не смогли. Взращённые на чёрном хлебе, крапивном супе и невской рыбке-корюшке, они видели то, чего не показывают в самых драматических кинофильмах.

Кем стали теперь эти крохи, закутанные в тёплые материнские платки?

Вот они перед вами на фотографиях.

Геолог Александр Городницкий сфотографирован в далёкой экс-педиции. Его самое любимое место в Ленинграде – мост лейтенанта Шмидта; от этого моста начинались все его дороги – в Киргизию и в Канаду, на Кубу и на льдину в море Лаптевых.

Механик Валентин Вихорев – поэт и аквалангист, сын защитника Ленинграда, погибшего в сорок первом на Средней Рогатке.

Физик Борис Полоскин, как видите на снимке, инструктор не только по туризму, но и по песням.

А инженер-строитель Евгений Клячкин разлучается с гитарой разве что на работе.

Всем четверым сейчас по тридцать. Все любят петь и сочиняют песни. С ними мы познакомились на Проспекте Белых Ночей, который не нанесён ни на один из планов Ленинграда, но, подобно главной улице, тянется через весь город от мая до июля.