В издательстве "Книга" выходит подарочный сборник, куда вошли стихи В. ВЫСОЦКОГО, воспоминания о нем тех, кто хорошо знал артиста и поэта, встречался с ним. В этой книге – и рассказ А. АДАМОВИЧА. Предлагаем его вниманию читателей.

Пел, как кричал! Потому что что-то в нем кричало. Хриплый голос! А может, охрип – так старался, чтобы услышали.

Если ты работал над книгами народной памяти и они стоят перед глазами – люди, которых ты записывал, звучат их голоса, – ты и Высоцкого будешь воспринимать по-своему. И его песни – как крик памяти народной.

А что, разве вот это: "Кто сказал, что сгорела дотла..." или "Протопи ты мне баньку по-белому...", "На братских могилах не ставят крестов..." – не полный боли голос народной памяти!

Помните, у Виталия Семина – о молодом парне, вчерашнем школьнике, что вернулся из концлагеря: "Кричал я, наверное, дня два... Мать глядела со страхом. А потом позвала мою двоюродную сестру... Они с матерью долго слушали меня, потом Аня сказала так, как будто меня не было в комнате:

– Они все теперь кричат. Перекричит и будет нормальным парнем. Постарше Сергея паренек вернулся у наших соседей, дня четыре кричал, теперь отпустило..."

Потом не кричали и даже рассказывать перестали, хоть память саднила – и вдруг, голос, песни Владимира Высоцкого. За нас за всех – крик. Так удивительно ли, что народ (не одно, не только молодое поколение!) признал своим и Высоцкого и голос его! Да как еще признал!

...Володя и Марина приехали к нам в киногруппу "Сыновья уходят в бой" (1969 год). Снимали мы фильм на Новогрудчине.

Песни для фильма Виктора Турова Высоцкий писать начал давно – "Я родом из детства", "Война под крышами". Помню, как года за два-три до новогрудских встреч приезжал Высоцкий в Минск, даже снимался в нашем первом фильме "Война под крышами", но потом его "вырезали" (те, что и все кино "резали без ножа", ибо лучше, чем художники и чем сам народ, знали, "что нужно народу"). Песни же были озвучены "профессиональным" голосом.

И вот теперь он приехал в нашу киногруппу с Мариной Влади, для которой Новогрудчина – таинственная родина ее отца (в 1914 году он попал во Францию с русским экспедиционным корпусом). Через неделю она нас с Виктором Туровым упрашивала:

– Ну, уговорите Володю, чтобы он не торопился отсюда!

Мы поселили их не в районной гостинице, где жили сами, а в деревне: ночлег на сене, под крышей крестьянского хлева, внизу всю ночь по-доброму вздыхает корова, задумчиво жуя жвачку...

Парижаночка была в восторге:

– Ну, уговорите Володю!..

Время от времени они приезжали, приходили к нам в "партизанский лагерь", молодые, счастливые друг другом и каждый – талантом другого.

Сохранились и кадры узкопленочного любительского фильма. Да только немые. А в это же время "партизанский лес" гремел песнями Высоцкого. Их не только слышишь, а как бы видишь: с набухшими, вот-вот порвутся, – венами на шее, покрасневшими от напряжения глазами... А сам поэт, сам Высоцкий стоит тут же, разговаривает, усмехается – по-юношески светлый, дружелюбный. Голос неожиданно тихий, сам больше слушает, чем говорит.

Привозил ли он их нам готовыми, песни к первому и ко второму фильмам: "Аисты", "Песня о конце войны", "У нас вчера с позавчера шла спокойная игра...", "В темноте", "Он не вернулся из боя", "Песня о земле", "Сыновья уходят в бой" – или, может, сочинял тут же, на месте! Я так и не могу сказать точно.

Вот они все (кроме одной) – на пластинках, что недавно выпущены в свет под общим названием "Сыновья уходят в бой".

Действительно, мы не успели оглянуться... И живое стало историей. Как говорится в одном не очень веселом рассказе Антона Павловича Чехова: "Как же быстро оно все делается!.."

К СВЕДЕНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ:

Окончание беседы А. Якушевой и М. Кусургашева "Диалог вокруг рюкзака и гитары" будет опубликовано в февральском номере журнала.