"Мы не берём денег за песню" – эту фразу можно слышать довольно часто. Произносится она, как правило, ортодоксами от авторской песни. Да, действительно, много лет вход на концерты авторской (тогда бардовской) песни был свободным или стоил рубль. А правильно ли это?

Когда-то обязательно приходит пора "платить за свет". Мы узнаём, что авторская песня – это явление культуры, причём во многом уникальное. Одновременно мы начинаем узнавать, сколько стоит написать песню и сколько стоит провести концерт.

Захотелось вдруг панорамности. Пути развития жанра неисповедимы? Полноте! Так ли уж уникальна наша авторская песня (далее АП)? Я вернусь к вопросу платы за электричество чуть позже, потому что загадочный вопрос мироздания – судьбы жанра – напрямую связан с этим животрепещущим вопросом.

Мои размышления суть компиляция из того, что я слышала и читала на эту тему у А. Мирзаяна, Ю. Андреева, в нескольких книгах по историографии джаза, дополненная рядом моих выкладок.

Наверное, никто не будет спорить с утверждением, что АП – это целый мир, страна со своим языком, обычаями. Как-то ехали мы певчей компанией в электричке, о чём-то разговаривали, прекрасно понимая друг друга. Я тогда подумала, что для остальных пассажиров наш язык был, видимо, чем-то сродни птичьему.

Вот, кстати, о языке АП (т.е. о терминологии). Он ещё только создается. "Мы уже говорим, наши речи просты". Взять даже само название – авторская песня. Для нас (говорящих на птичьем языке) оно понятно. Но стоит абстрагироваться, встать на позицию стороннего человека, как сразу все запутывается. Автор ведь есть у любого произведения – хореографического, например. Хм, студия бардовского танца...

Следующий вопрос уже навяз в зубах. Как называть человека, который не является ни автором, ни исполнителем, но, тем не менее, прочно связан с АП – администратора, организатора концертов, человека, делающего передачи или пишущего о ней? Как-то у нас на передаче об АП совместными усилиями двух ведущих было придумано слово "бардовед". Злые языки потом, как водится, всё исказили и обозвали нас бардоедами.

Ну ладно, это всё шуточки. А если серьёзно – уже понятно, что АП развивается по своим законам. Мы не хозяева песни, связать ей руки, посадить на цепь, не дать ей развиваться мы не можем. И познать законы её развития мы не сможем, пока не попытаемся взглянуть на неё в исторической перспективе.

Сочинение и исполнение песен непрофессионалами существовало всегда, во многих странах. "Маленький красный песенник" был издан в США в 1911 г. Он был насквозь коммунистический, да что с того? Не должно это нас сейчас волновать. Джо Хилл, Пит Сигер, Джоан Баез, Дин Рид, Эрнст Буш, Пеле, Виктор Хара, Виолетта Парра... Я перечислила самые известные имена. Америка, Германия, Бразилия, Венесуэла, Турция, Польша, Бангладеш, Сицилия, Чили...

Я не была за границей, поэтому мне пришлось расспрашивать людей из числа бардоведов, существует ли там сейчас национальная авторская песня. Оказалось, что существует, проходят иногда концерты. Обычно это так называемые песни протеста, коммунистические песни, либо стилизация под фолк, и, если говорить об уровне, смотрится это куда как бледненько по сравнению с нашими песнями и нашими концертами.

Но, видимо, первое, что нужно признать, – это то, что АП – один из множества музыкальных жанров, параллельно сосуществующих, вполне равноправных, и АП разных стран и народов тоже равноправны. То есть об уникальности речь не идёт. Пока. Признав это, можно двигаться дальше.

Так ведь "умом Россию не понять..." Поправку на загадочность русской души всё-таки придётся ввести. В силу особых обстоятельств наша музыкальная культура оказалась разъятой, а вследствие этого наша авторская стала явлением неординарным, и тут уж мы действительно оказались "впереди планеты всей".

Любая нация начинается с песни. Песня во всех культурах существует еще до письменности. "Слово о полку Игореве" – это песенная дописьменная культура (русская). Но в 1917 г. история наша делает зигзаг – революция, 1922 г. – союз нерушимый республик... гм... свободных. Социально-политическая ситуация сложилась во многом уникальная. Могучий, многочисленный, талантливый народ на 70 лет оказался зажатым в тиски. В складывающихся много веков традициях народа на почётном месте были и стихосложение, и музыка.

И в других странах бывали тяжёлые времена, но нигде не было такого сочетания обстоятельств места и времени. Я говорю о численности народа, так как она, видимо, тоже имеет значение – создалась необходимая критическая масса, длительное время существующая в исключительно жёстких условиях. Это сочетание и дало всплеск народного творчества. Надо отметить, что, поскольку печати фактически не было, то есть она была в чужих руках, вполне можно считать, что мы жили без письменности. Русский этнос имеет возраст 1000 лет, но к 30—40-м гг. ХХ в. в России сложился этнос уже не русский, но русскоязычный. И авторская песня – это русскоязычная дописьменная культура. Ведь среди основателей жанра есть люди самых разных национальностей, а объединяет их то, что они являются не только русскоязычными, но и русскодумающими людьми.

Такой могучий народ просто не мог не защищаться, как бы его ни зажимали, как бы ни отлучали его от его же культуры. Всплеск этот был, таким образом, защитной реакцией народного организма. Это был протест и одновременно попытка самосохранения. В психологии есть понятие личностного смысла как единицы сознания. Суть протеста состояла в том, что в песню был вложен личностный смысл куда больший, чем это обычно бывает. Вся боль, все задавленные чувства были вложены в неё. Я сейчас излагаю тезисно. Опыт протеста не просто удался и помог нам выжить, он дал совершенно новые и неожиданные для многих плоды, он стал неординарным явлением. Из-за неординарности, из-за масштаба распространения этого явления у нас и сложилось неправильное о песне представление.

Одно из серьёзных заблуждений – из-за среды обитания песню посчитали туристской. Это уводило не в ту сторону многие, вполне добросовестные попытки исследования. А всё дело в том, что костёр, равно как и топор – лишь случайная, в силу обстоятельств сложившаяся атрибутика. Песня была насильственным путем изгнана из привычной для неё среды обитания. Залы для песни были закрыты, и она существовала там, где это было можно – у костров, на квартирах. Гитара, ставшая символом АП, – не случайный выбор, конечно, но тоже вынужденный. Рояль в тайгу не унесёшь, другие инструменты (флейта, скрипка), подозреваю, не были тогда ни популярны, ни доступны. А гитара была и доступна, и популярна. Ну и, конечно, решающую роль сыграло распространение магнитозаписи.

Нас долго обманывала демократичность песни, кажущаяся её простота. Так ведь за внешней простотой стоит очень много, и хорошо спеть нелегко любую песню. У песни могут быть примитивные аккорды, незамысловатые (вроде бы) слова, взять тот же "Окурочек" Юза Алешковского. Что простота эта только видимость, начинаешь понимать, когда пробуешь спеть песню на достойном уровне. Лично меня очень устраивает определение АП как личностно ориентированной песни. Действительно, за каждой песней стоит чувство, стоит человек со своей судьбой, своим уникальным опытом – жизненным, стихотворным, музыкальным, исполнительским.

Подвожу итог. Авторская песня, во всех странах мира занимающая положение не такое уж и видное по большому-то счёту, в России в силу социальных, политических, культурологических, психологических причин превратилась в неординарное явление, приобрела новые качества, вследствие чего ошибочно была воспринята исследователями как уникальное, характерное только для России явление. Мы же не анализировали тогда – есть она, нет в других странах, мы просто пели.

Всё ведь когда-то было в первый раз – и древнегреческая трагедия, и кантри, а то, что сочиняется впервые, сочиняют, как правило, непрофессионалы. Абсолютно то же самое произошло и в АП. Поэтому рискну предположить, что с рядом оговорок, внеся множество поправок, всё же можно законы развития некоторых сравнительно молодых музыкальных жанров, таких, как кантри и джаз, применить и к авторской песне. История возникновения джаза, заметим, тоже изобилует как закономерностями, так и случайностями.

Итак, общим и для кантри, и для джаза является наличие архаического периода и архаического стиля. У нас им соответствуют дворовая песня и жестокий романс. Очень интересно в этом свете поразмышлять о месте песен Александра Николаевича Вертинского. Его песни не укладываются в предложенную мной схему. Схема, конечно, может быть неверной. Но я предполагаю, что дело тут не в том, что мои предположения неверны, а в неординарности личности этого человека, прямо таки зашкаливающей неординарности. Он ведь отстоит от первых ласточек на 20 лет, срок для жанра немалый. Видимо, Вертинский предвосхитил события, и ему удалось стать классиком авторской песни на её заре, в архаическом её периоде.

Далее я буду рассматривать особенности, характерные для джаза и кантри, по отдельности. Рассмотрев, сравнивать с тем, что мы имеем в АП.

После архаического периода в джазе следуют классический период и стиль, то есть традиция. Традиционный джаз исполняется в старинном стиле "три ноты вверх – три ноты вниз". Очень похоже на пресловутые три аккорда, не правда ли? В АП традиция – это всё, что создано начиная с середины 30-х годов (песни М. Анчарова, "Бригантина" П.Когана и Г. Лепского) и до конца 60-х. Границы эти плавающие, есть авторы, которые и сегодня пишут традицию, но я сейчас не буду ничего усложнять, чтобы не растекаться мыслию по древу.

Далее часть наших авторов продолжала писать и петь песни в традиционной манере, часть же заняла нишу между традиционной (бардовской) песней и современной АП. Я думаю, что всё это вполне подпадает под понятие "мэйнстрим". В джазе мэйнстрим (буквально – "основное русло") – термин, изобретённый для некоего третьего пути в джазе (его, так сказать, либеральной разновидности). Я забежала вперед, о второй разновидности джаза – чуть ниже. Мэйнстрим отличался большим профессионализмом по сравнению с традиционным джазом; все музыканты играли с умом – то есть выходили за пределы двух-трёх основных аккордов.

И, наконец, современный джаз – всё, что создано и записано в этой области начиная с 1940 года. Перечислить все стили уже, наверное, невозможно. В джазе сейчас исповедуются все мыслимые и немыслимые идеи как музыкального, так и немузыкального плана. Джаз породил множество разновидностей – высоких и пошлых, изысканных и упрощённых, связанных с европейской практикой и очень от неё далеких. В джазе есть стиль авангард, есть ритм-энд-блюз, который, скрестившись с кантри, породил рок, самый массовый жанр нашего времени. Когда играют нечто совсем ни на что не похожее, называют это фьюжн. Существуют hot, cool джаз, существует разновидность концертного джаза. В современной АП существуют очень похожие тенденции. Джаз-бард, рок-бард, ролевые песни, фолк-бард, фьюжн тоже имеется.

Сколько копий сломано зря! Что копья... Есть города, где из-за пуристов оказался в конечном счёте потерян слушатель АП. В джазе пуристами (от англ. pure – чистый) называют почитателей наичистейшего джаза. Включение в оркестр новых инструментов (читай – использование более трех аккордов) пуристы рассматривали как первый шаг к последующему кризису жанра. Даже это похоже.

В случае с кантри картина получается еще интереснее. По определению кантри – это выросшая из фольклорных истоков и представленная в США множеством местных школ, стилей и направлений традиционная песенно-инструментальная музыкальная культура белого населения сельских районов юго-восточных и западных штатов. Сложилась к началу ХХ века в результате длительного процесса смешения архаических форм фольклора различных европейских народов. Первоначально бытовала в сельских районах как музыка фермеров, лесорубов и др. под названием фольк-мьюзик, или фолк. После первой мировой войны получила широкое распространение благодаря развитию грамзаписи и радио. К 40-м гг. коммерциализировалась, превратившись в т.н. "вторичный фольклор" (создаваемый профессиональными авторами).

Я привела подробное описание жанра, после чего аналогия напрашивается, по-моему, сама собой. В какой-то момент (он может быть растянут на десятилетия) либо профессиональные авторы начинают писать кантри в Америке и авторские песни в России, либо бывшие любители сами становятся профессионалами. Два счастливых примера такой метаморфозы – Юлий Ким и Сергей Никитин. Если брать поколение next, то большинство современных авторов являются профессионалами – литераторами, музыкантами, если не по образованию, то по уровню, который не находится в прямой зависимости от образования.

Бессмысленны споры о несовместимости АП и коммерческого подхода. Коммерциализация – естественный процесс. Всё стоит денег. Да, писали и пели много лет наши лучшие авторы песни за просто так. Гонорары получали другие барды, из числа "допущенных к столу". То, что народ (интеллигентная его составляющая) слушал и пел, как правило, не их песни, вроде как не имело и не имеет значения. А вот имеет. И то, что сейчас хотя бы кто-то из мастеров что-то получает за свой труд – это пусть частичное, но восстановление справедливости.

Далее. Те, кто проводит концерты АП, люди, как правило, не меркантильные. Но они знают, что и сколько стоит, и умеют считать деньги. Расходная часть при проведении концерта очень велика. Часто бывает, что организаторы оказываются в минусе, особенно у нас в Сибири, нужно ведь кроме гонорара выступающему оплатить и дальнюю дорогу. Что не устраивает оппонентов коммерциализации АП, не знаю. Возьмите да проведите концерт без денег, посмотрим, что у вас получится. С одной стороны то, что я пишу, является прописными истинами, с другой – немало ещё у нас ортодоксов.

АП интродуцируется во всеобщий музыкальный процесс. Происходит это очень болезненно. Если в советские времена всё забивали песни, написанные по заказу – коммунистические, комсомольские, пионерские – с одной стороны и эстрадные – с другой, то сейчас, с исчезновением всех партийных жанров на сцене утвердилась попса. Джаз, рок, фолк, естественно, существуют, но до попсы им далеко. Само собой, позиции она сдавать не собирается, тем более что и опыта существования на сцене у неё немерено, да и народ наш в массе своей требует масскультуры.

Но интегрирование АП во всеобщий музыкальный процесс всё равно идет. Одновременно происходит размывание границ жанров, и самой АП, и сопредельных с ней. При всем желании часто трудно провести грань – всё идёт с перекрытием, как, впрочем, и в жизни вообще. Ещё году в 1978 на фестивале в Новосибирске я слышала симфонический вариант авторской песни. Пела девушка с консерваторским образованием. Всеми, в том числе и достаточно маститыми членами жюри это было вопринято как нонсенс, что-то такое маргинальное и даже инфернальное. Странно, в общем, было очень. Бардоведы ведь тоже в какой-то мере были пуристами, по крайней мере в те далекие годы. Народ же, любящий песню, но не зацикливавшийся конкретно на АП, подсознательно всегда ощущал, что всё едино, все жанры равноправны, и пел песни из репертуара "Наутилуса", Ю. Шевчука, А. Башлачева. Поют сейчас и песни Умки, О. Арефьевой, В. Дркина. Изумительного автора и исполнителя наших дней Ирину Богушевскую никто, в первую очередь она сама, к авторской песне не причисляет. Хотя по прежним меркам её творчество – ну, если не классическая АП, то АП на стыке с джазом.

Попытка прогноза

Что же из этого следует? Следует петь! Уровень изначально задан высокий, и я думаю, что он будет сохранён. Возможно, будут и взлёты, но в целом, я думаю, АП будет существовать (уже существует) для знатоков и любителей. Авторской песней, как и сейчас, хорошо будет заниматься в столицах. В многомиллионном городе легче найти необходимое количество грамотных, подготовленных слушателей. Необходимое для того, чтобы концерт окупился. В Иркутске, например, мы почти всех своих слушателей знаем если не по имени, то в лицо. В больших городах существует необходимая для проведения концертов инфраструктура. Понятно, конечно, что она тоже не по мановению волшебной палочки возникла, но у нас её создавать намного сложнее, отношение в целом к АП – властей, потенциальных спонсоров оставляет желать... Немаловажный фактор – в большом европейском городе нет затрат на оплату проезда концертантов, или она невелика по сравнению с тем, что мы имеем в Сибири. Я упоминаю об этом не с целью поныть, это объективно.

Если говорить об АП в других городах, не в столицах, то тут очень многое зависит от общего состояния АП в городе. А общее состояние зависит от того, что мы делали для песни все эти годы. Если авторская песня – часть культуры, то мы, получается, её хранители. Мудрыми, дальновидными ли мы оказываемся хранителями? Было бы интересно поразмышлять о нашей ответственности за песню.

АП как национальная идея – натяжка. Песни Владимира Высоцкого были известны и популярны в самых разных, самых широких кругах общества – и среди партийной номенклатуры, и среди тюремных надзирателей. "Звала на ты заглазно вся страна". Но если сейчас провести эксперимент, спросить у молодых людей, вполне образованных, кто такой Высоцкий, ответить смогут немногие. И ничто не говорит за то, что такое положение вещей изменится. Но в любом случае то, что уже создано – это сокровищница. Это ведь перст судьбы, и нам нужно радоваться тому, что нам подарена авторская песня, наша высшая ценность, обретенная нами полуслучайно. Нам дано счастье петь, понимать и быть понятыми, а это очень много (для тех, кто понимает).

Коллеги! Братья по цеху! Если что-то показалось спорным, не молчите, давайте разговаривать, дискутировать.

Бардоведы всех мастей, объединяйтесь!

Дом, который построил Джон

(постскриптум)

На импортный манер имя Евгений скорее всего будет звучать не Джон, а как-то по-другому, но Женя согласился и с такой транскрипцией. Правильно, главное – чтобы человек хороший попался. Евгений Кравкль – человек, подвигший меня на написание этого материала, живёт в Листвянке, что на берегу Байкала. Сначала построил там дом. Конечно, никто не знал, что дом сгорит этой зимой. Закончив строить дом, построил "Шансон-приют" (то есть приют для песни), театр песни, о котором давно мечтал. Построив, неожиданно для себя обнаружил, что в этом прекрасном и яростном мире всё меняется чуть ли не еженедельно и шансоном теперь называется... сами знаете что.

Дефицитную свою фамилию Кравкль получил от скандинавского предка. Характер, стало быть, стойкий, нордический. Не привыкать ему восставать из пепла. Дом строится, театр работает, называется теперь "Авторский театр "Песни на Байкале". Концерты в театре проходят каждую субботу и воскресенье. Будете в Листвянке – заходите. А если есть что показать, в состоянии дать свой концерт – сцена к вашим услугам.

В планах стоит создание кабинета-фонотеки, где гость сможет спокойно и вдумчиво посидеть в наушниках и послушать диски, кассеты, поискать то, что, может быть, давно ищет.

Аллюзии – стихотворные, музыкальные возникают во множестве во время прослушивания песен Евгения Кравкля. Это свидетельство не эпигонства, как вы, возможно, подумали, а его ощущения единства всех и вся. Вот уж кто действительно знает и воспринимает стихотворную, песенную и музыкальную культуру в неразъятом виде. Петь он может все – свои песни, фолк, джаз, классику АП, неклассику тоже, нежно любимых им французов, диск записал на стихи Гийома Аполлинера, Артюра Рембо, Луи Арагона и др. Часто, слушая его песни, вспоминаешь и классику советской песни. Ну, правильно, она ведь тоже существовала, были среди этих песен и хорошие, определённое место в нашей жизни они занимали, это нельзя сбрасывать со счетов.

Поменяв название театра, решил подновить... да нет, не забор. Сайт свой решил подновить. Попросил меня написать что-нибудь для него. Я долго мучилась, даже с темой не могла определиться, получалось нечто на уровне мычания, а потом вдруг что-то произошло, и родился этот материал. Адрес сайта www. shanson.irk.ru. Заходите на огонёк!