Из двадцати трех фестивалей нынешние "Приморские струны" лично для меня были первыми. Восприятие всего происходящего поэтому было обострено, и мозг, помимо качества исполнения песен, отмечал кучу сопутствующих забавных деталей.

Вам что – десяти рублей жалко?

Перемена дислокации фестивальной поляны ощутилась сразу же на въезде в бухту Три Поросенка. Пробка начиналась прямо на съезде с основной дороги, но дело было даже не в недостаточной пропускной способности единственного проезда. Движению активно мешали несколько щупленьких и пара более крепких ребят, большинство машин пропуская на поляну, а незначительную часть разворачивая на правую сторону берега, где развернулось что-то наподобие парковки. На эту не внушающую доверия автостоянку практически ни один дорожащий своей машиной водитель добровольно не сворачивал, и к тому же никому не хотелось тащить на себе многокилограммовую поклажу через весь пляж, когда есть четыре верных колеса.

Наша первая машина через "кордон" прошла легко и беспрепятственно. Ожидая того же отношения, газуем...

– Сверните, пожалуйста, на стоянку, на поляну проезжают только представители администрации пляжа и организаторы фестиваля (тем временем на этой самой поляне уже стоит более трехсот автомобилей. Все организаторы? – Прим. автора).

– А вы вообще кто такие?

– Мы (гордо тыча в бэдж) – волонтеры, и у нас есть приказ – никого не пропускать. Только администрацию. Будете задерживать движение – позовем охрану. А вообще, платите 20 рублей и можете проезжать.

Мимо нас на пляж проезжает с десяток машин, водители которых дружески подмигивают нашим волонтерам. "Свинское" поведение в одноименной бухте не удивило, и 20 рублей жалко тоже не было. Просто так ведь можно через каждые десять метров наставить самостийных шлагбаумов, и не нравится – уезжай.

– Почему не сворачиваете на стоянку? Я – сотрудник охраны. Есть приказ – посторонних не пропускать.

– А зачем нам ваше непродленное удостоверение? И приказ покажите.

– Вам что – десяти рублей жалко?

Ставки снизились, и за червонец мы стали "администрацией". Кстати, ближе к ночи тариф значительно возрос, и по темноте "административность" обходилась уже в 50 рублей. Корпус волонтеров, как и всякая общественная организация, должен существовать за счет взносов. Добровольных, кажется?

Фестиваль без водки: что-то не поется

Изгиб гитары желтой был практически в каждой палатке. И еще практически в каждой палатке было много алкоголя. Так что, не дожидаясь выступления певческих делегаций, большинство фестивальщиков уже к полуночи почувствовали себя бардами и, подчас не имея ни слуха, ни голоса, что-то там орали. До самого утра. Не спать две ночи подряд для людей молодых — занятие привычное. А вот младенцев, которых было непонятно почему слишком много для такого тусовочно-беспокойного мероприятия, непрекращающийся пьяный ор, наверное, все же вывел из равновесия.

Качественное исполнение авторской песни началось днем. Задумку организаторов сократить выступления сами присутствующие не оценили. Пустующие сцены напрягали больше непрекращающихся в прошлые годы по 12 часов концертов. Одна, особенно привлекательная для слушателей сцена – детского фестиваля "Синий краб" – вообще потерялась. По громкоговорителю постоянно сообщали, что "Краб" начался, дети поют, а желающие на это посмотреть метались по пляжу, соображая, где же третья сцена. Ее, оказывается, установили на холме за шашлычной, и ни с какого ракурса заметить было невозможно.

От сцены к сцене ходили по бутылкам

Валяющейся на песке стеклотары было МНОГО, и почему-то не было замечено ни одного бомжа-бутылочника. Деньги на спиртное и закуски, которые регулярно подвозились, отвыкший от материалистичного мира народ тратил с непростительной легкостью.

Один участник фестиваля после своего выступления кинул клич: не на что уехать – помогите! У него купили диск за 500 рублей, а ехать он собрался аж до Москвы. Оказавшиеся в не менее отчаянном положении другие приезжие в своем желании отбыть на родину были не так непосредственны и молча написали на своей палатке: "Продаю рюкзак и палатку".

"...Лучше б он тянулся целый год"

Все то – мимо, параллельно и неважно. А так по бухте гулял ветер, в небе толпились бордовые от заката облака, было очень много песен про осень – слова, голосища... Все это было какое-то целое, одно. Настроение надрывало. Слушать по дороге домой радийную попсу показалось кощунственно.