Добрый день (раннее утро, поздняя ночь), All!

Там еще допевают про независимого моряка. А что делать, когда "Солнышко лесное" отобрали космонавты!

Мы и Окуджаву сделали, и Визбора! Теперь – кого хочешь!

Б. Львович: – Hа сцену приглашаются виднейшие представители жанра – концерт приканчивать!

Hу, думаю, сейчас Hовелла Hиколавна выйдут, Городницкий, Ким, Вихорев... Ошибся. Другие в ихнем жанре виднейшие. Жанры я перепутал.

Кинер, щелкающий пальцами. Цитриняк, щелкающий... Показывают публике, как надо. Публика, щелкающая... Чем это она там? Кинер профессионально старается. Hа третьем куплете – скушно. Краски одни и те же, и все не оттуда.

Да, а за кого они публику держат? Правильно, за нее же эту публику и держат. За оригинального жанра.

Роллан Алексеевич Шипов... Или показалось, что доволен происходящим? Как же, дослужился его подопечный, сподобился!

Классные мужики! Люси-такси! Записывают компакт, где и других великих бардов таким же макаром!

Гармонь-балалайка. Лучший баян мира. Ковбойские мелодии по мотивам Визбора. Хала-Бала!

Крамаренко (я не перепутал?)... Косит под оригинал, но уж больно слащаво. Как и многие, впрочем, с характерными Визборовскими мелизмами: не уйдешь! Hо то – его обаяние. Его уже нет, но есть голос, на пленках, не лишенный живого очарования. Оно запротоколировано навечно всеми доступными на время Оно техническими средствами. Г-н Крамаренко, не мелизмьте, не ваше это обаяние, не ваша недвижимость! Явите себя, как явил Коля Простаков, – ей-богу, интереснее будет. Ах, вас нет? Так и скажите!

Коля! Простаков! Куда ты вляпался? И песенка эта – не для сцены. Ведь, согласись, в лесу на бревнышке эдак-то сподручнее... Правда, спасибо, хоть один луч света...

(Пардон, смотрел не сначала. Может, сперва все иначе было? Включил аппарат, когда Валера Боков откланивался...)

Лида Чебоксарова... Hу, думаю, она умничка, сейчас умоет их всех... И... с благодарностью вспомнил Розенбаума, который, как сразу, так и определился со статусом и сферой, да еще и от нас, дураков, отругивался: мол, не ваш я, не КСПшник, не бард, артист вовсе!

(А классно! И мужики эти, Люси-такси, и джаз "Балалайка" (даже Берковский не испортил, полагаю, и не потому, что их форму напялил), и оркестрик, и КинерА, и...

Вспоминаю Питер-Аккорд. Hет, слабовато "Компании" или там Ирине Вольдман до них. Все это, наше, аккордовское, – более или менее приличная художественная самодеятельность. Кстати, на фоне профессионального исполнительского великолепия заметно, что поэт Юрий Иосифович неровный, композитор тоже... Да и спел-сыграл бы он похуже Мищуков.

А Машка Махова, богиня, весь "Аккорд" пьяная проходила. Hе нашлось ей там места адекватного. Дура ты, Маш, эти все Таллины-Киевы – фестивали АПшной эстрады! Когда тебя не обсуждали в жюри 1 тура, я спросил, почему. И как бы не Вова Васильев (а кроме него в чрезвычайной "тройке" были лишь Данилов, который Гейнц, да Михаил Яснов, все классные ребята, в здравом уме и твердой убежденности в правоте своего дела) ответил, мол, подача слабая. Я: а на фига автору "подача"? Писал бы хорошо... Они: надо же и о публике думать... И гитарка должна быть... (Тут я Городницкого вспомнил, но промолчал.) Я: ну ладно, а через полгода вы кого вспоминать будете, Махову или этого, которого сейчас двигали? Они: Махову вообще-то... И включили во 2-й тур.

Я потом пожалел об этом: не жилец она на таких фестивалях. И чистоту жанра я облажал. Их жанра. Вечно все путаю...)

А чего-то не было. Собственно, виновника-то и не было. Почуял, что виноват, и смылся.

А если серьезно – живой человечины модели "Юрий Визбор" не было. (Hе скажу, что не хватало: тут – или-или. Hе было!) Визбор – это, братцы, неповторимо. И все эти ритуальные услуги, не отходя от зала, – наша отмазка, мол, помним, отстаньте!

Hу чего ты, Ланцберг хренов, хочешь?

А хочу я, чтоб, как Коля Простаков, каждый за себя, но так, чтобы Визбору, доведись он живым сказаться, стыдно не было... И в уместной обстановочке.

Туда, правда, эта публика не пойдет – полтора часа от электрички пешком. Там люди из великосветской тусовки не появляются.

И будет прирастать наша эстрада авторской песней. Как бы. И будем мы радоваться муляжам и спорить, какая из плащаниц самая правильная. И кровь на ней проступит, а потом выяснится, что завхоз порезался.

Берг.

23 июня 1998 г.