УДК 882.6.09-3

П.П. Ткачева

Белорусский государственный университет

г. Минск, Беларусь

Инновационные трансформации образа автора в художественном произведении (маски В. Высоцкого)

[i]Вопросы, связанные с проблемой "авторской маски" – способа сокрытия писателем

собственного лица с целью создания у читателя образа автора, который отличается от реального человека, написавшего данное произведение, периодически затрагиваются литературоведами (работы М. Волошина, Ю. Тынянова, И. Груздева, М. Бахтина и др.). Однако следует отметить, что в современной литературе "авторская маска" приобретает новое значение в творчестве автора. Этому и посвящена данная работа. [/i]

Если мы рассматриваем маску, которая при одевании целиком закрывает лицо, то видно, что "своими" на лице остаются только глаза. На наш взгляд, эта существенная деталь является символичной именно для авторской маски (происхождение которой, безусловно, связано с ритуально-обрядовой и театральной масками), ибо, изменяя облик, автор все равно передает личное видение мира: свои чувства и представления. Однако под воздействием маски изменяется манера письма, а также стиль, приемы и т. д.

Есть авторы, творчество которых (взятое вместе) покидает впечатление, что автор прожил несколько разных жизней. Так, в частности, произошло с творчеством В. Высоцкого. Безусловно, под его произведениями могли б появиться подписи (псевдонимы-маски), но это не произошло по объективным причинам. При жизни писателя практически ничего не было опубликовано, произведения сохранились благодаря магнитным лентам с записями его многочисленных выступлений. В творчестве этого писателя наблюдается инновационное совмещение образа автора с образами главных героев его произведений, от имени которых ведется повествование. И подтверждением тому является тот факт, что В. Высоцкого принимали то за фронтовика, то за альпиниста, то за бывшего политического заключенного и т. д. И все это был один и тот же человек, который, исходя из всего им написанного, прожил несколько разных жизней. Однако, образ автора, собранный воедино, во-первых, имеет массу нестыковок с биографией В. Высоцкого (например, он не был на фронте, так как родился в 1938 году, никогда не сидел в тюрьме и т. д.), во-вторых, образ автора настолько разнообразен, что его на самом деле хватило бы не на одну жизнь. Следует также отметить, что с трансформацией образа автора в творчестве В. Высоцкого происходит также и стилистическая трансформация. Отсюда следует вывод, что мы имеем дело с художественной маской, которую одевает автор для создания определенного образа. Тем более, что для творчества В. Высоцкого создание маски – естественный процесс, так как он был прекрасным актером, а "новый герой" – это очередная роль, которую нужно сыграть так, чтобы все поверили, что все происходит на самом деле: "Я – актер, я играл много ролей и в театре, и в кино и очень часто бывал в шкуре других людей. И мне, возможно, проще так работать – писать "из другого человека". Я даже когда пишу, уже предполагаю и проигрываю будущую песню от имени этого человека, героя песни, – еще и потому почти все мои песни написаны от первого лица. Сначала прикидываешь, что за характер у персонажа, и идешь от характера. Если вы обратили внимание, исполняя эти вещи, я, в общем-то, даже стараюсь показать вам персонаж, от имени которого поется песня".

Только в 4-томном собрании сочинений В. Высоцкого – 65 произведений

начинаются с "я": "Я – Баба Яга...", "Я был слесарем шестого разряда", "Я – летчик, я – испытатель", "Я несла свою Беду...", "Я скачу, но я скачу иначе...", "Я – "Як", истребитель, – мотор мой звенит..." и т. д. Следует отметить, что большинство произведений В.Высоцкого написаны от первого лица, сам он по этому поводу говорил: "Я всегда говорю "я", и это вводит некоторых людей в заблуждение. Они думают, что если я пою от имени шофера, то я им был; если это лагерная песня, то я обязательно сидел, и так далее. Просто некоторые привыкли отождествлять актера на сцене или экране с тем, кого он изображает. Нет, конечно, понадобилось бы очень много жизней для этого. Кое-что на своей шкуре я все-таки испытал и знаю, о чем пишу, но в основном, конечно, в моих песнях процентов 80–90 домысла и авторской фантазии. Я никогда не гнался за точностью в песне. Она получается как-то сама собой, не знаю отчего".

Следует отметить, что герои В.Высоцкого, созданные от авторского "я" писателя, есть ни что иное, как воплощенное инновационное авторское "я" (авторские мысли, переживания, чувства) в образ его героя, а лучше сказать художественного образа: если учесть "я" – попугая, микрофона..., и даже "я" души погибшего героя ("Черные бушлаты", "Песня о звездах" и т. д.)...

"Меня часто отождествляют с героями моих песен, но никто и никогда не догадался еще спросить, не был ли я волком, лошадью или истребителем, от имени которых я тоже пою: ведь можно писать от имени любых предметов, в них во все можно вложить душу – и все!...

...В детской пластинке "Алиса в стране чудес"... есть история попугая, который рассказывает, как он дошел до жизни такой, как он плавал, пиратом был и так далее... Я там за попугая пою сам. Это в принципе снимает многие вопросы: был ли я тем, от имени кого пою? Попугаем я не был – ни в прямом, ни в переносном смысле. Если говорить серьезно, я на самом деле никогда никому не подражал и считаю это занятие праздным...".

Не подражая, и не являясь всеми своими героями одновременно, В.Высоцкий использует маску как прием построения литературного дискурса. Создавая образ главного героя, от имени которого ведется рассказ, В. Высоцкий определяет соответствующий дискурс, элементы которого подобраны настолько тщательно, что создается впечатление единства образа автора и образа главного героя.

Безусловно, В. Высоцкий не был попугаем, однако образ Попугая в "Песне Попугая" представлен столь ярко, что не остается сомнения в его подлинности и существовании этого героя на самом деле. Это достигается при помощи создания маски Попугая, через соответствующие содержание и форму данного произведения.

Содержание представляет собой "автобиографический рассказ" от "я" главного героя. В соответствии с тем, что подобный рассказ о пиратских приключениях вполне мог бы принадлежать человеку, а не птице, следует говорить о том, что перед нами аллегорический рассказ, присутствие же морали наводит на мысль о наявности в данном произведении черт жанра басни. Обнаруженная нами в "Песне Попугая" аллитерация (характерная черта классической басни И.А. Крылова) также наводит на мысль о басне (текст данного произведения насыщен звуками [р],[к],[п],[щ] и т. д.). Наличие черт басни, с одной стороны, и маска Попугая с другой стороны, позволили автору включить в данное

произведение дополнительные философские смыслы, а под видом дискурса шуточной песенки преподнести скрытое от беглого взгляда содержание. Поэтому это не просто история Попугая, это – история человека, неграмотным попавшего в рабство, научившегося (вопреки обстоятельствам) всему, не ставшего рабом, твердившего свое и чувствующего себя индивидуумом. И можно сказать, что это история народа, который завоеватели хотели обучить, чтобы превратить в высококлассное племя рабов, подчиняющееся их воле, но народ воспринял образование, однако остался свободен (хотя все продолжали думать об этом народе как об отсталом, но этот народ много знал, много видел, имел свое мнение и не стал рабским племенем). Наличие нескольких философских смыслов также роднит данное произведение с басней.

Однако на этом сходство с классической басней заканчивается. В.Высоцкий усложняет жанр инновационными приемами. Во-первых, он заменяет образ-символ – попугай (тот, кто повторяет за кем-то) – на противоположный (Попугай в "Песне Попугая" повторял лишь с целью обучения, при этом повторял лишь то, что сам хотел).

Во-вторых, образ главного героя выводится как положительный (в классической же басне чаще всего – отрицательный), ведь образ Попугая хоть и написан с улыбкой, но вызывает не язвительный смех по своему поводу, а сочувствие.

В-третьих, для построения произведения В.Высоцкий использует не разностопный ямб, что характерно для классической басни, а амфибрахий. Причем основные строки написаны четырехстопным амфибрахием, а уточняющие – трехстопным, что создает определенный ритмический рисунок, который в свою очередь поддерживается своеобразным распределением строк: две, четыре, пять, четыре строки. Этот ритмический рисунок (2-4-5-4) повторяется трижды. Он связан с числом миникульминаций произведения и имеет соответствующую рифму: аа/бвбв/ггддд/ееее (или еежж). Такая форма способствует наиболее полному раскрытию содержания, поскольку она создает эффект напряжения, движения, позволяет в малую форму заложить большее содержание.

Следует отметить, что маски В.Высоцкого не являются застывшими, а подобно "маскам-трансформациям" с несколькими личинами, способными моментально изменять свой вид, маски В. Высоцкого наслаиваются одна на другую. Ведь под маской Попугая в данном произведении видна маска человека, а главный герой имеет как бы два лица. Именно эта особенность масок В. Высоцкого (характерная для его творчества) является определяющей для построения художественного дискурса его произведений.

Список использованных источников

1. Высоцкий В.С. Собрание сочинений в четырех томах. – М., 2008. – Т. 4.

2. Ткачева П.П. Символическое пространство в произведении В.Высоцкого "Очи черные"// Вопросы языка и литературы в современных исследованиях. – М., 2009. – С. 352–358.

3. Tkachova P.P. To a question on self-organizing literary genres: chaos, structure, system, model in the literature, author's innovative genres // CHAOS 2009. Book of Abstracts. 1-5 june 2009, Chania,Crete, Greece, 2009. – P. 88.