В минувшем месяце во Владивостоке прошли Дни самодеятельной песни. Концерты. Поиск новых имен, споры, дискуссии и снова концерты... Сегодня мы предлагаем вниманию читателей "Камертона" размышления руководителей клубов самодеятельной песни о дальнейших путях развития авторской песни.

О. Кабалик,

президент КСП г. Тынды

Давай вспомним, как все начиналось. Самодеятельная песня, ворвавшись порывом свежего ветра, наполнив обвисшие музыкальные паруса надеждой, умчала нас к кострам, и там, под треск поленьев, подарила нам чудесные стихи и чудесную музыку, а главное – счастье человеческого общения. И как первого врага мы отвергли эстраду. И навсегда изгнали ее от наших костров и из наших клубов. И вместе с ней мы "поставили крест" на электрогитарах, органах, синтезаторах и пр.

И если к нам приходил "эстрадник", с нашей стороны чаще было отчуждение, а не попытка понять, объяснить. Мы предпочитали от него отделаться. "Боролись" за него, конечно, но обычно недолго и чаще безрезультатно. И он уходил. И между прочим, говорил впоследствии друзьям, что в КСП нечего делать. Уже тогда мы из-за нашей инфантильности и близорукости теряли молодежь, и, может быть, даже основную её часть. Мы жили по принципу: "наши останутся – чужие уйдут". А куда в то время можно было податься подростку? В подворотню?

Шло время, и дальше – больше. Клубы стали своего рода "сектами". Мы пели одних и тех же авторов. Отвергали практически все музыкальные течения. Давайте помножим это на общий низкий уровень музыкального развития среднего "КСПешника" и на наш здоровый КСПешный апломб.

Ссылаясь на лиризм, душевность, откровенность и открытость лучших песен, на которых мы были воспитаны, большинство молодых авторов, всё на свете перепутав, допускали небрежное отношение к поэтической культуре. Литературные штампы, нарушения размера, пошлые ритмы и, наконец, одни и те же темы изо дня в день.

Этот год был для меня удачным. Мне довелось побывать на пяти фестивалях самодеятельной песни, проходивших в городах нашего региона. И что же? На всех фестивалях – одни и те же лица, состав делегации практически не менялся. Фестиваль "Приморские струны – 86" замечателен тем, что впервые за всю историю проведения "струн" не был открыт ни один новый автор. Стоим на месте, так как не знаем, куда идти.

Когда я заявил старым КСПешникам, что намерен при постановке пьесы Ю. Кима "Ной и его сыновья" использовать бас-гитару (!), электроорган (!!) и синтезатор (!!!) и решить музыку с уклоном в рок, на меня посмотрели как на предателя жанра. И кто-то даже "крикнул из ветвей", что мы так скоро докатимся до ударной установки "Алмати-супер". Но почему бы и нет? Если музыка от этого выиграет, если песни будут максимально театрализованы, а рок там напрашивается сам собой?

И вовсе не самодеятельной песни ради весь этот сыр-бор. Песня – средство. Средство борьбы с равнодушием, мещанством, пошлостью и прочей дрянью, чтобы людям было не все равно, как жить.

С. Рыбалка,

Президент КСП "Поиск"

Меня почему-то не покидает ощущение, что любые формальные поиски – это путь наименьшего сопротивления. Добавив новых инструментов к старым, но не прибавив ни одной новой мысли, ты только увеличиваешь количество суеты. Суханов знает, конечно же, больше аккордов, чем Окуджава. Ну и что? Корень имеющих место неудач нужно искать все-таки не снаружи, а в самом себе. То есть, примерно так: я неинтересен этим людям не потому, что наши увлечения не пересекаются, не потому, что они настроены на другую музыку, не потому, что в моих руках не тот инструмент, который они любят, а потому, что я не несу никаких новых мыслей, потому что мне, по существу, нечего им сказать.

Так что ни содержание того, о чем мы поем со сцены, ни форма подачи, ни качество исполнения (хотя от качества зависит очень много) сами по себе вряд ли могут гарантировать установление контакта с публикой, а духовное общение предполагает, очевидно, определенный уровень духовности обоих партнеров или, по крайней мере, готовность к такому общению.

Группа музыкантов (в том числе и хороших) отказывается от обычных для ВИА электрических инструментов, а заодно от "электрического" репертуара. И появляется ансамбль "Саквояж" (п. Кавалерово). Интуитивно ребята ощущают родство с КСП. Они ищут свой собственный почерк, репертуар, лицо. Тут-то начинается самое интересное. Вряд ли какой представитель "рабочего корпуса" КСП откажется публично от возможности привлечения этой группы в свою среду. Только вот данная ситуация требует активности со стороны КСП. "Саквояжу" нужно помогать, и помогать интенсивно, а это предполагает крупные затраты собственных сил и средств. Кто на это способен? Вот если никто – тогда действительно дело плохо. Тогда не помогут никакие театры, электроорганы, потому что на словах у нас будет: "не запирайте вашу дверь", а на поверку: "это меня не касается".

И еще хочется сказать о пресловутой камерности нашей песни. Для самодеятельной песни эта черта органична, ибо она – разговор человека с человеком.

Театрализация или театр песни вообще, равно как и музыкально-аранжировочное усложнение КСПешных выступлений, автоматически усложняет достижение близости общения, вводя дополнительные преграды для восприятия, напоминания о линии рампы и т. д. Правда, утраченный эффект может быть достигнут путем особых усилий, но все-таки это будет уже не совсем то, что первоначально. "Театрализуя" песню, мы переходим на некий новый уровень, и нужно помнить, что он совсем не обязательно выше (ниже) предыдущего.

И последнее: Ю. Ким как-то сказал, что при соприкосновении с авторской песней самым сильным потрясением становится потрясение от "слова, сказанного шепотом"...