Наверное, с птичьего полета дорога от станции Миасс до Ильменской турбазы напоминала в эти дни муравьиную тропку. По ней прошло более шести тысяч человек. В том числе — гости (не считая нашей области) из семнадцати городов — Куйбышева, Ульяновска, Москвы, Ленинграда, Норильска и других. Шли группы школьников, студентов, а рядом — целые семьи с детьми всех возрастов.

Палаточный город возле песенной поляны вырос почти по мановению руки — за один вечер и одно утро. Но чтобы так легко родился этот город, нужен был немалый труд. В областном клубе самодеятельной песни заранее был создан его "генплан" — размечены районы, "улицы", места для костровищ. Расселением "новоселов" тоже руководили — указывали при регистрации номер района и выдавали номер для палатки. Так что в регистратуре можно было найти даже "адрес" любой делегации.

За порядком в городке следил оперативный отряд ЧПИ. В первый же вечер любители повеселиться, не слишком считаясь с окружающими, получили такой отпор, что будь так всегда и везде — у нас уже давно не было бы людей этого сорта. С песенной поляны они исчезли моментально. Остались приехавшие за песнями.

На берегу озера зажглась длинная вереница костров, зазвучали гитары. У разных костров — разные песни, разные люди. У молодежи больше мажора, у тех, кто повзрослее, серьезнее и репертуар. Звучат кое-где и песни военных лет.

Но вот в субботу вечером, на конкурсном концерте, собрались все жители городка. Такой "спетой" аудитории не было, наверное, ни в одном из концертных залов мира. Да и не только аудитории, казалось — одно дыхание и у зрителей, и у жюри, и у тех, кто выходил на сцену. А в воскресенье, после концерта лауреатов, пели все. Тысячи человек пели "Солнышко лесное", "Ильмень", "Возьмемся за руки, друзья...".

* * *

Мы все беремся за руки и поем. Совсем юные — потому что, пока молоды, мы "... дышим, как поем, а не поем, когда не дышим". Не слишком молодые — потому что, "...если поседеем, споем и начинаем молодеть". Стоя в поющей фестивальной толпе, переходя от костра к костру, встречая неожиданно людей, которых месяцами мечтали встретить в городской суете, пристраиваясь к незнакомой компании, где поют что-то очень хорошее, мы везде чувствуем себя на месте, ибо здесь "...рухнули нелепые заборы, которые нам зрелость возвела".

* * *

Самодеятельные песни есть разные — веселые и грустные, походные и философские. Но эти разные песни одинаково любимы, если, в них светится душа человека, и с этим человеком нам по пути.

Конечно, люди тоже очень разные. У каждого своя дорога, на каждой из дорог — свои путеводные огни. Для нас эти огни — песенные "костры". И тем близки мы друг другу.

Очень трудно остаться в городе, когда костры зажигаются на берегу озера Ильмень. Ведь их и зажигают для того, "...чтоб миллионы человек могли собраться узким кругом".