Бывает, откроешь утром глаза — а жить не хочется. Впереди — только стандартный набор ежедневных движений и разговоров, привычных, одинаковых, как складские крысы. Тебя ждёт "опостылевший день, что начинается в пять, а завершается в восемь". Доброе утро!

Спускаясь, как в шахту, в глубину своего рабочего времяпрепровождения, подводя итоги дня, понимаешь, что цель, к которой ты стремился, столь же далека, сколь и тогда, когда была поставлена. И дойти до неё не проще, чем пробраться к центру земли с кайлом и тачкой.

Вечером ты думаешь: Где твои друзья? Почему ты один? Вы собирали дружины, рисовали планы, прикидывали расстояния до победы: Где же она? Большие люди говорили тебе — "твои потуги смешны", и, видимо, оказались правы. Твои джинсы протёрты, чернила разлиты. Утро, похоже, не настанет никогда. "Как бы нам уснуть до тепла?", чтобы не просыпаться...

И даже там, где хотелось найти хоть какую-то радость, в собственном сердце, не находится какой-то очень значительной части. Твой мир уставлен памятниками прошедшей любви, спастись от которых нельзя. Из бесконечного тупика нет выхода. Тебе выпала безответная любовь и смерть от руки любимой. "Проснулся утром — полсердца нету".

Герои твоего детства не смогли повзрослеть вместе с тобой, а жизнь не дала новых. Летучий домик девочки Элли не вернулся. Дорога, вымощенная жёлтым кирпичом, окончилась бетонным забором с неоновой вывеской. Ты помнишь, как звенела сталь под твоим плащом, как надвигалась на бровь чёрная, широкополая шляпа, украшенная волчьми зубами и ты шёл следом за Самым Неуловимым Джо искать истоки Бриллиантовой Реки... А теперь ты взрослый и всё это не поможет тебе. Живущий в тебе мальчишка состарился.

Зачем ты вообще живёшь? Ты ходил во все стороны, искал — куда потратить Богом данное богатство жизни — но не нашёл. Смысла не было нигде — ни вверху, ни внизу, ни в звериной борьбе за существование, ни в интеллигентном умствовании. Твои победы оказались кислыми, как электроды. И в дальнейшем смысла явно не станет больше.

Он в мире первом смотрел телевизор, читал Кастанеду, сушил носки,

И пес одиночества рвал его горло тупыми клыками хмельной тоски.

А в мире втором мотыльки и звезды хрустели, как сахар под сапогом,

И смысла не было, не было — ни в том, ни в другом.

А в мире третьем он стиснул зубы, подался в сталкеры мертвых зон,

Сдирал дымящийся полушубок, пройдя сквозь огненный горизонт,

Ввалившись в прокуренное зимовье, рычал из спутанной бороды,

Что смысла не было, бля, не было, туды-растуды.

Потом подчинялся иным законам, узнавши, как, и узнавши, где,

Становился легким и незнакомым, трехпалым листиком на воде,

Слетал, планируя на поверхность, и было пофиг, куда снесет,

И смысла не было, не было, не было — и все.

И если посмотреть на вещи трезво — "видятся перспективы, пакостные вполне".

Именно об этих перспективах, о том, как жить в мире, где "лучше уже не будет, турки вошли в город, снег устелил крыши, всякая попытка вырваться за пределы будет обречена:" и поёт Олег Медведев. Сейчас так не хватает бодрости, а именно ею полны его песни.

В день, когда известен час твоих похорон,

В звонкую улыбку, как в обойму патрон,

Встань, моя латунная религия, встань!

Надо встать. Двигаться. Не поддаваться инерции и всеобщей расслабленности. Медведев не скрывает — мир ужасен, в нём царят несправедливость и ложь. И путь спасения только один — уходить, закрываться, возвращаться туда, где ещё остался хоть какой-то смысл:

Шел, расшибая лоб, по льду скользя,

Но вот сказал себе: "Стоп, дальше нельзя!" —

Я возвращаюсь в детство...

В детстве автор и находит своих героев. Правда, и они выросли, ужасный мир не оставил их без изменения. Они мстят ему за то, что он, сделал с ними. Трое мирных кроликов — Роджер из Голливуда, Банни из детских мультиков (которого сделали эмблемой "Плейбоя") и Братец Кролик из "Сказок дядюшки Римуса" вышли на тропу войны:

Видишь — кролики режут крюк, раздвигая тугие травы.

Все охотники на сто верст разбежались, как от чумы.

Если кролики встретят нас — грохнут на фиг, и будут правы —

В светлом доме живой мечты нету места таким, как мы.

Даже Карлсон теперь не добродушный толстяк, а воин-камикадзе, у которого "в кабине самурайский клинок, как валидол под языком".

Самые обычные стандартные обстоятельства — возможность сказки. Надо просто быть готовым уйти в любой момент, отказаться от происходящего, как сделал это в песне "Возвращение в Эльдорадо" персонаж сибирских пословиц Алёха Боханский, отказавшийся ради детской мечты о чудесной заморской стране от ордена и именного нагана. В программной песне "Вальс Гемоглобин", по своему построению похожей на письмо, на обращение, звучит то же обещание, что сказка не оставит того, кто ждёт её: Серый Волк обязательно найдёт своего Ивана, даже если ради этого придётся бегать не лесам и горам, а по городским улицам следом за троллейбусом. Главное — "не спать в тот главный миг, когда". Главное — не проспать, а уж сказка точно никогда не кончится.

Можно возразить, что реальная жизнь мало похожа на сказку. Однако христиане знают, что это не так. Ведь сказка — это не история, где живёт Баба-Яга, а просто жизнь, исполненная смысла. Пока есть абсолютные координаты, от которых можно оттолкнуться и найти себе хоть какую-то цель — Сказка продолжается. Христиане знают это лучше, чем все остальные — они ближе всех видели смысл.

Может быть, поэтому Олег Медведев — атеист, точнее — "человек без определённой веры", написал очень сильные слова о молитве, которые так часто хочется повторить. Вроде и знаешь, как надо, что надо, когда — а ответа с Небе не приходит. Кто-то наверху молчит.

Выпадет шанс, и некто святой

Придёт спасать твою душу.

Ты встанешь, схватишь его за грудки,

И будешь трясти, как грушу.

Ты скажешь — "Мне не надо спасительных слов,

Их своих у меня — как грязи.

Мне не надо стен, гвоздей и холстов,

Слышишь — ДАЙ МНЕ КАНАЛ СВЯЗИ!"

Именно эта тоска по связи, по ответу, который почти неразличим в наши смутные времена, по реальности, которая может быть жестока, но зато правдива и, есть наверное, основная тема песен Олега Медведева.

Ber-Hin