"Ливанёт – не ливанёт?", — глядя на потемневшее от внезапно налетевших туч небо, подошел к журналистам легендарный "машинист" Андрей Макаревич. Представители всевозможных Самарских СМИ угодливо спросили: "А вам как хочется?". "Мне хочется, чтобы нет", — ответила рок-легенда. "Значит, так и будет", — заулыбались журналисты. "Ну, знаете ли, я – не господь Бог".

Началась пресс-конференция, на которой задавались странные, вовсе не относящиеся к предстоящему концерту вопросы, некоторые из них можно было назвать просто детскими. Но нахмурившийся, как небо в тот момент, Макаревич мудро и спокойно отвечал даже на откровенный примитив.

— Для вас работа с "Оркестром креольского танго" нечто новое в вашей работе?..

— Уже не новое, потому что это продолжается шестой год.

— Чем отличается от "Машины времени", к чему мы привыкли?

— Тем, что мы играем совершенно другую музыку, и эти музыканты гораздо менее ограничены в смысле музыкальных направлений. Они умеют все. Машина времени умеет немногое, зато очень хорошо. А эти умеют очень хорошо и все.

Музыку, которую мы играем, очень хорошо слушать в театральном зале при наличии живого рояля. Тогда это звучит более камерно, близко к тому, как это задумано.

— А мы услышим сегодня Макаревича как барда?

— А что такое бард? Это когда под гитару?

— Это когда... Ну, вы, наверно, сами понимаете...

— Нет, поэтому и спрашиваю. Я, например, могу отличить хорошую песню от плохой, субъективно, но тем не менее. Но для меня не принципиально – поет человек под гитару или он поет ее в сопровождении группы. А в 80-е годы для организаторов Грушинского фестиваля это было принципиально. Поэтому рок-н-ролл отсюда гнали поганой метлой, борясь за чистоту жанра. А жанр не в этом. Жанр в том, чтобы хорошие песни писать. Вот это будет бардовская песня.

— Что для вас значит выступление на месте Грушинского фестиваля?

— Для меня это первый опыт. Мне очень приятно, жалко, что с опозданием. Это могло быть лет двадцать назад.

— С "Машиной времени" вы здесь собираетесь появиться?

— Артисты во всем мире люди подчиненные, они приезжают туда, куда их приглашают. Мы можем собираться куда угодно. Но, если нас не позовут, оттого, что мы будем собираться, ничего не изменится.

— С кем вы дружите в Самаре?

— Так я вам и сказал. Это сугубо личный вопрос. Ну, например, здесь живет Игорь Ефремов, с которым мы полмира объездили, снимая подводный мир, он работал в качестве второго оператора, причем абсолютно бескорыстно и очень отважно. А у вас он, оказывается, большой бизнесмен, а я об этом не знал. Потому что под водой, как в бане, все равны. Здесь есть очень хороший дайверский клуб, куда я приезжаю на подводную охоту. Ну и масса всего другого...

— Вам легко работать с ребятами из "Оркестра", как вы "сыгрались"?

— Я их услышал в разных местах. Оркестр собрался по моей инициативе, и это удивительно удачно получилось. Работать с ними замечательно...

-(перебивая) Туристический отдых вам близок?

— Да я вообще забыл, когда в последний раз отдыхал... Все расписано на полгода вперед не по дням, а по часам.

— А вы в молодости, когда пели свои замечательные хиты, которые поют несколько поколений, вы именно такого хотели в своей жизни?

— Да я вообще не думал об этом. Мне просто нравилось, чем я занимаюсь.

— Как вы думаете, вам кто-то завидует, или вы кому-то завидуете?

— Я никому не завидую, а мне... меня это мало интересует. Обычно это за спиной происходит, поэтому... В глаза-то все друзья вроде. Не знаю, есть ли враги или завистники. Может есть.

— Вы готовите себе продолжение? Своему таланту...

— Вы как себе это представляете?

— Ученики, преемники...

— Так не бывает.

— Говорят, что у вас должна была встреча состояться с отцом Феоктистом. Состоялась?

— Первый раз слышу.

(паузы, вопросы о погоде, о природе)

— А о продолжении Команды Кусто...

— Я не хочу никого продолжать!

— Вы появляйтесь почаще на экранах, а то у меня дети говорят, Макаревич — это повар?

— А это, кому что ближе, кому что интересней, то каждый и выбирает для себя.

— С кем вам легко и вольготно общаться?

— В августе мы поедем на Амазонку вчетвером: Розенбаум, питерский художник Андрей Беликов – старый мой товарищ, еще мой школьный друг, который был первым барабанщиком "Машины времени" Юра Борзов.

— И без девушек (смех)

— (с иронией) С девушками, с шампанским, с дискотекой! Девушки там сдохнут.

— А если попытаться с вами вместе поехать. Как осуществить такой проект?

Макаревич показывает фигу и, вздохнув, говорит:

— Мы затем туда и едем, чтобы никого там не было.

— Одного возьмете? В качестве матроса?

— Нет

— В качестве кока?

— Нет. В качестве матросов у нас индейцы, в качестве кока – я. Все места заняты.

— Какими человеческими качествами нужно обладать, чтобы попасть в круг ваших друзей?

— Я же их не по качествам выбираю...

— А можно ваш взгляд на состояние современной эстрады, и как вы себя чувствуете в этой среде?

— Я не чувствую себя в какой-то среде. Я всю жизнь был сам по себе. И чувствую себя достаточно комфортно. Что происходит в эстраде, меня не очень интересует, честно говоря. Есть музыка, которая доставляет мне радость и удовольствие, я ее слушаю. Есть музыка, к которой я абсолютно безразличен, меня никто не заставляет ее слушать. Поэтому мне абсолютно наплевать, что происходит на эстраде, в этой среде.

— Свои хиты каждый раз заново исполнять тяжело?

— Человек, например, всю жизнь ходит в церковь и поет одну и ту же молитву. Ему не надоедает, как вы думаете?

— А вам не поступали предложения в политику пойти? И, может быть, для вас было бы соблазнительно о своей философии заявлять с высот...

— Я похож на сумасшедшего? Конечно, предложения поступали. В свое время Немцов, когда он был премьером недолго, хотел меня сделать министром культуры. Я сказал, Боря, ты с ума сошел.

— А вы летаете в снах?

— Я имею возможность под водой летать абсолютно реально.

(снова вопросы о подводном мире, о максимальной глубине погружения)

— На выборах президента в 2008 году за кого бы проголосовали, идеальная кандидатура, на ваш взгляд?

— Уинстон Черчилль. Жаль, что умер.

Пошел дождь. "Валим", — предложил Макаревич.

Места перед эстрадой на фестивальной поляне Валерия Грушина были заняты все. А народ всё прибывал, и, несмотря на дождь, перерастающий в ливень, упорно ждал начала концерта. Под шквал аплодисментов и шум дождя Андрей Макаревич подошел к микрофону, поприветствовал зрителей и сказал, что еще со времен "Машины времени" почти каждый его концерт на открытой площадке сопровождается осадками. "Нас надо в пустыни приглашать для орошения", — сделал он вывод.

Итак, 16 июня состоялся концерт Андрея Макаревича и "Оркестра креольского танго", собравшего музыкантов из самых разных коллективов: из "Машины времени", "Квартала", "Папоротника", "Игорь Бойко Бэнда" и некоторых других. По словам Макаревича, "это — гениальные музыканты, они могут все: рок-н-ролл, этнику, авангард, традицию, все, что угодно". В этот день играли Александр Дятковский — труба, на контрабасе Сергей Хутос, ударные — Сергей Остроумов, скрипка — Александр Антонов, аккордеон — Александр Бакхаус.

Шикарный звук и драйвовое исполнение завели публику, было живое общение со всей поляной. Каждая песня была принята на ура. В свою очередь о зрителях Андрей Макаревич отозвался так: "Здесь все-таки собираются люди специфические, которые слово ценят несколько больше, чем обычные эстрадные слушатели".

РИА "Самара"