Все верно, он настоящий хулиган. Его называют самым крупным российским бардом. 104 килограмма сплошного обаяния. Кроме того, талант акына, тихонько сидящего себе в углу и разыгрывающего весьма ядовитые буффонады. Тонким этот юмор не назовешь. У него другие цели и задачи. Он – хлесткий, порой грубоватый, но весьма, я Вам скажу, доходчивый. А еще, добавлю, дорогой мой слушатель, сами виноваты! Так случилось, что известность и Леонид Сергеев шли друг к другу по пути наименьшего сопротивления – большой человек с добродушной улыбкой и громким голосом и соленые незатейливые песни. Впрочем, что значит, незатейливые? Это бывает смешно до истерики.

Что касается лирики Сергеева, то с этим куда сложнее. Благодарить нужно братьев Мищуков, которые аж целый диск выпустили песен на его стихи. И воспринимаются "Послебатальное полотно" или "Рижский вокзал" исключительно как песни Мищуков. Сам Сергеев не соответствует образу тонкого и трепетного лирика, он уже давно и безнадежно загнал себя в рамки этакого броненосца, надежно укрытого бронею шуточных образов. И пронзительную "Колоколенку" никак не соотносят с ним, и другие, исполняемые исключительно самим Сергеевым вещи тоже почему-то вроде как написаны совершенно другим Сергеевым. Неправда, это тот же самый автор. И пусть некоторые рафинированные ценители брезгливо морщат физиономии, отказывая ему в праве на грусть, он позволит себе не обратить на них внимания....

И ведь, что удивительно, с лирическим, не крикучим Сергеевым ничуть не менее уютно, чем с его балагурящей ипостасью. А чему, собственно, удивляться? 104 килограмма – это серьезный вес. И не зря такая масса требует удвоенного воплощения себя в жизнь.

Н. Болтянская.