Говорить о песнях на музыку Сергея Никитина как-то неловко. Их и так все прекрасно знают. Но на всякий случай можно напомнить, что с именем Никитина связаны "Ирония судьбы" плюс "Старый Новый год". И Москва, которая не верит слезам. Но это уже секрет. Для маленькой такой компании...

— Сергей Яковлевич, вы несколько раз переносили встречу, ссылаясь на сильную занятость. В чём именно она заключается?

— Мы сейчас записываем диск песен Виктора Берковского. Памяти недавно ушедшего из жизни друга. Запись делается силами участников знаменитого проекта "Песни нашего века" с привлечением Алексея Иващенко и Сергея Никитина...

— Кому принадлежит идея такого диска?

— Самому Виктору Семёновичу Берковскому. Дело начало затеваться при его жизни. Но все и Берковский в том числе уже прекрасно понимали, что диск выйдёт после его смерти... Кстати, уже известно, что презентация состоится 20 ноября в зале "Россия".

— Вашу с Виктором Берковским мелодию "Под музыку Вивальди" записал со своим оркестром Поль Мориа. Вы не интересовались как она к нему попала?

— Так мы же её мэтру и подарили. Когда Поль Мориа приезжал в Москву его оркестр привели поужинать в Центральный дом работников искусств, а у нас там как раз концерт только что закончился. Нас попросили спеть мэтру пару песен, мы не отказались. Первая песня, которую мы спели была "Под музыку Вивальди". У Поля Мориа загорелись глаза и он попросил нас подарить эту мелодию. Потом мы все скинулись, купили ящик шампанского, оно дешёвое тогда было, и обмыли сей подарок... А месяца через три узнали о том, что фирма "Филипс" выпустила пластинку, в которую была включена и наша мелодия.

— Сколько у вас песен, связанных с Москвой?

— Очень много. Вот несколько наиболее известных навскидку: "Прощай, Садовое кольцо", "Александра", "Пахнет дымом и грустно очень", "Осень, покидающая Москву", "Сивцев – Вражек", "Окликни улицы Москвы", "Я шагаю по Москве", "На Ордынке, на Полянке"...

Я Москву люблю. Родился у Крымского моста в доме номер четыре на Фрунзенской набережной. В школу ходил, которая аккурат напротив метро "Парка культуры". Тгда она ещё общеобразовательной была, а вот когда наш сын в неё пошёл, то она уже была специализированной – английской. А последний три года я учился в Хилковом переулке, который вниз от Остоженки отходит. Поэтому и Остоженка, и Пречистенка, и Арбат с детства мои родные места...

— Одно время в столичных театрах шло с десяток спектаклей с вашей музыкой. Сколько их идёт сейчас?

— Один-единственный – бард-опера "А чой-то ты во фраке?" в "Школе современной пьесы". Зато это настоящий спектакль-долгожитель – ему более десяти лет. А вот осталось ли что-то в "Табакерке" я, честно говоря, не в курсе. А там когда-то шло спектаклей восемь. В том числе знаменитыйтогда "Норд-ост", в котором тогда играла Мария Владимировна Миронова...

Да, запамятовал – Ирина Муравьева до сих пор играет водевиль "Актёры между собой".

И в театре "Экспромт" идёт "Али-Баба и сорок разбойников" в прелестной постановке. А художник Иван Миляев его просто блистательно оформил. Тем, у кого маленькие дети есть, очень этот спектакль рекомендую!

— А что со спектаклем "Скрипка Ротшильда" либретто и музыку, которого вы с Дмитрием Сухаревым вроде уже завершили?

— Погодим, поглядим. Сначала надо деньги достать, а потом о спектакле говорить.

— Но средства на постановку вроде не авторы, а театр должен вкладывать?

— Сейчас уже никто никому не должен. Достанем деньги, дело сразу и пойдёт!

— Почему бы вам "Скрипку Ротшильда" по старой дружбе Олегу Табакову не предложить?

— В "Табакерке" я девять лет проработал. И если уж Олег Павлович меня на свой юбилейный вечер, который состоится (СОСТОЯЛСЯ???) в МХТ имени Чехова 15 октября, пригласил, значит неплохие у нас отношения. Табаков, очень любит песню "Переведи меня через Майдан"...

Кстати, по случайному совпадению мой друг Пётр Тодоровский свой юбилей празднует. Посему, мне придётся (ПРИШЛОСЬ???) быть и там и там...

— Вас на премьерах довольно часто можно встретить, интересно, а когда вы театр полюбили?

— В годы студенчества. Я на физфаке МГУ учился, а там театральную студию Пётр Фоменко как раз возглавил. Первый свой спектакль он ставил о Михаиле Светлове, меня пригласил в качестве актёра и композитора. Шёл 1967 год, оттепель заканчивалась, гайки начинали закручивать. Помню, и в парткоме и в комитете комсомола спектакль очень острые дискуссии вызвал. Но тогда всё как-то обошлось. А вот на второй свой спектакль "Татьянин день" Фоменко пригласил написать музыку Юлия Кима, а тот с диссидентами был связан, письма протеста подписывал. В общем, сразу после премьеры Фоменко заставили из МГУ уйти....

— А вам "под раздачу" попадать не приходилось?

— Было дело, но там очень забавная история произошла. На английской редакции иновещания прошла часовая радиопередача авторской песни, в которую был включен сонет Шекспира "Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж достоинство, что просит подаянья...". Мне почему-то казалось, что эту передачу в Англии прежде всего должны были слушать, а после неё пошёл вал писем от советских пенсионеров, которые возмущались тем, что по радио крутят опального Галича. Руководству радиостанции пришлось доказывать, что Сергей Никитин и Александр Галич люди разные, а сонеты Шекспира у нас никто не запрещал...

— Правда ли, что программу своих концертов вы заранее никогда не планируете?

— Не совсем. В любом концерте у нас с Татьяной есть "узловые точки" — песни, которые мы споём обязательно. Но есть песни, которые поются исключительно по настроению. Хотя мой концерт, который состоится 20 октября в Центральном Доме Журналиста, я заранее решил построить на стихах Арсения Тарковского и Давида Самойлова. Но при этом не исключаю, что и сонеты Шекспира в этот вечер могут быть исполнены.

А с Татьяной Хашимовной у нас только что завершились большие гастроли в Израиле, а 6 октября мы представили свои новые песни в московском клубе "Эльдар"...

— Вы поете песни только на чужие стихи. Неужели ни разу не возникало желание написать стихи самому?

— Были подобные попытки, но я довольно быстро выяснил, что такой способности у меня нет.

— Кто из поэтов больше всего поразил вас в последнее время?

— Горный инженер екатеринбуржец Борис Рыжий, который три года назад ушёл из жизни в 27 лет. Его Евгений Рейн и Александр Кушнер поддерживали, а открыл для меня этого блистательного поэта Дмитрий Сухарев, который писал рецензию на книгу стихов. Прочитав замечательные стихи Бориса Рыжего, я ощутил себя неимоверно разбогатевшим – петь хочется буквально каждое второе...

— В фильме "Москва слезам не верит" ваши песни сыграли, по-моему, далеко не последнюю роль. Как у вас сейчас отношения с кинематографом складываются?

— Никак! В кино меня давно уже не зовут. Да я и не особо туда стремлюсь, сейчас мало кто из режиссёров произведение искусства стремится создать. А в коммерческом кино и уж тем более в сериале мне работать совсем не интересно.

Знаете, мне посчастливилось в двух замечательных фильмах поучаствовать. В "Иронии судьбы" я был исполнителем, музыку к песням писал Макаэл Таривердиев. А вот над картиной "Москва слезам не верит" работал как композитор. Обговаривали мы с Владимиром Меньшовым музыкальные темы тех или иных эпизодов во время съемок? Нет, когда меня представили режиссёру, картина была уже полностью отснята. Музыку писал с удовольствием – фильм получился таким естественным и человечным, что мелодии к нему буквально сами подбирались.

— Знаю, что вы завзятый рыбак. Скажите, удалось минувшим летом на природу выбраться?

— Даже дважды! Четыре дня провёл в Окском биосферном заповеднике на реке Пре. Там стояла "высокая" вода и ловилось не шибко хорошо, зато столько грибов в окрестных лесах было! И удалось побывать на озере Поллисто под Псковым. Вот там я окуньков "на поплавок" я от души наловился. Представляете, даже щуку на удочку умудрился вытянуть. И эта щука не на блесну, а на червяка клюнула!

— Бардовская песня сейчас спад или подъем переживает?

— По сравнению с советскими временами спад. Настоящих любителей бардовской песни во все времена было так же мало, как и ценителей поэзии. Но когда авторская песня зарождалась, это в большой степени был протест против официоза и фальши. Посему в те времена не только ценители авторского слова на концерты ходили, но и многочисленные попутчики-тусовщики. Сейчас "пена" схлынула" и остались те, кто бардов действительно любит. Наверное, на наши концерты приходят люди, которые в нынешней атмосфере коммерциализации всего и вся ощущают потребность в духовной жизни. Но я заметил, что наша аудитория в последнее время начинает "молодеть" и мне кажется, что это выросшие дети наших первых слушателей.

Знаете, я не так давно замечательную фразу услышал: "Авторская песня есть музыкальное интонирование русской поэзии", теперь я склонен придерживаться этому определению. Ибо исходя из него часть продукции, которая внешне имеет все признаки авторской песни из этого жанра автоматически выпадает. Та часть, в которой тексты графоманские...

— На кого из молодых бардов посоветуете обратить внимание?

— Да для меня чуть ли не все уже молодые... Лично я сейчас очень пристально слежу за творчеством Елены Фроловой и Андрея Крамаренко. Симпатизирую Серёже Коношенко и Грише Данскому... У них не только песни можно слушать, но и тексты как стихи читать.

— На какой срок распланирован ваш концертный график?

— Гастрольные поездки как-то спонтанно возникают, иногда чуть ли не в последний момент. А в Москве раз в месяц я выступаю в "Гнезде глухаря", плюс ежемесячно во Дворце Пионеров, что на Воробьевых горах, "Никитинская встреча проходит". Между прочим, я эти детские встречи уже шестнадцатый год провожу! Люди, выросшие на этих встречах, детей своих давно приводят! И, кстати, вход на эти встречи свободный.

Беседу вёл Алексей БЕЛЫЙ