О Высоцком

Месяцем Высоцкого называют люди минувший январь. И это поистине так. Мне тоже хочется рассказать об одной незабываемой встрече с человеком, о котором теперь столько говорят и пишут.

Это было в Ленинграде. Моя племянница Ира прибежала домой, запыхавшись:"Хотите послушать Высоцкого, я проведу..." Я категорически отказалась, заявив, что не люблю слушать, как поет Высоцкий. Ошеломленная племянница, удивленно подняв брови, смотрела на меня и долго молчала.

— Почему?— наконец спросила она.

— Да потому, что не люблю, когда хрипят,— ответила я.

Разговор не получился, но племянница попросила меня об услуге: купить кассету и принести к месту концерта. Делать нечего, пошла в магазин, купила магнитофонную ленту и понесла к клубу, где должен был петь Высоцкий. Подхожу к клубу — никого. Как условились, встала у лестницы и стала ждать. Прошло несколько минут, дверь открылась и появился молодой человек с сигаретой. Я продолжала молча стоять. Вдруг слышу:

— Гражданочка, а вы почему не идете в клуб? Что, не пускают?

— Нет. — отвечаю я. — Не хочу.

— Не хотите послушать, как поет Высоцкий?— продолжал спрашивать мужчина.

— Нет,— отвечаю. — Я слышала магнитофонные записи, и мне не понравилось, потому что голос хрип

лый, неприятный.

Мужчина рассмеялся, быстро сбежал с лестницы, подошел ко мне и снова спросил:"А чего же вы тогда пришли к клубу, на свидание?"

Я рассказала ему про племянницу, про ее настойчивое желание записать песни Высоцкого, про то, что я принесла кассету для записи.

— Знаете что,— неожиданно сказал молодой человек.— Давайте сделаем так: вы послушаете, если не понравится, уйдете, ладно?

Зал был полон. Мне дали стул, потому что свободных мест не было. Что поразило — это удивительная тишина в зале. Нет, зрители не молчали, но и не гудели и не хлопали от нетерпения. Друзья моей племянницы Иры поставили на сцену стул, на стул — магнитофон и к спинке стула привязали микрофон. Только успели ребята спуститься в зал, как на сцену вышел Владимир Высоцкий с гитарой в руках...

Прошло 11 лет, но я до мельчайшей подробности помню этот вечер, подаренный мне судьбою. Не буду врать и говорить, что я была удивлена, узнав в Высоцком того молодого человека, что разговаривал со мной у лестницы клуба. Я этому совершенно не удивилась. Все было просто и естественно, как в жизни. Человек как человек. Одет просто в черный свитер, джинсы. Но как его встретил зал! Зрители дружно хлопали Высоцкому — другу, товарищу. А певец стоял с гитарой и улыбался своей открытой улыбкой всем, кто сидел в зале, и мне тоже. Затем, как по волшебству, зал затих.

Несколько аккордов — и зазвучал голос Высоцкого. Каждую спетую им песню он сопровождал рассказом, как и по какому случаю она была написана. После исполнения очередной своей песни Владимир машинально поставил ногу на край стула, где стоял магнитофон, чтобы настроить гитару, и в это время упал микрофон, плохо привязанный к спинке стула.

Товарищ моей племянницы подбежал, быстро начал его привязывать. Высоцкий советовал, как лучше привязать микрофон, чтобы тот больше не падал. И этот разговор тоже оказался записанным.

В этот вечер Высоцкий пел много песен. Обе стороны моей кассеты были исписаны. Нельзя равнодушно было слушать его песни. Он увлекал, завораживал своим пением. Надо было видеть, как слушал и воспринимал его весь зал.

После концерта Владимир Семенович подошел ко мне и спросил: "Ну как? Что вы скажите, только, чур, откровенно".

В руках я держала кассету с записью концерта и, показав ее, сказала:"Я очень благодарна вам за этот вечер, за песни, за кассету, что разрешили записать. И еще спасибо вам за то, что вы такой простой и доступный человек, и оставайтесь всегда самим собой".

После концерта не было шума, никто не вертелся перед Высоцким, не совал ему открыток для автографов. Окруженный друзьями, он вышел из клуба, и еще долго слышались его голос и гитара в белой ночи.

Ф. МОРОЗОВА

Из архива Сергея Демина