13-14 февраля с подачи творческого объединения "Самарские барды" в Самаре состоится I областной открытый студенческий фестиваль авторской песни "Шестиструнная Самара". Сочетание не такое уж неожиданное, и все-таки: почему фестиваль авторской песни – именно студенческий? Конечно, мы еще не отвыкли от того, что типичный представитель бардовского движения – этакий интеллигент-очкарик с самыми лучшими книгами в рюкзаке, не говоря уже о том, что среди самих бардов – критическая концентрация кандидатов и докторов вовсе не песенных наук. Берем навскидку: Сухарев (доктор биологических), Суханов (кандидат физико-математических, недавно докторскую завершил), Дулов (доктор химических), Дольский (аспирантура по специальности инженер-экономист), Егоров (кандидат психологических) , Никитин (кандидат физико-математических)... Явно не случайность.

Разговор "по понятиям"

На концерте, который недавно прошел в Самаре, Александр Моисеевич Городницкий в очередной раз удивлялся названию "авторская": будто есть песня неавторская. Рискну разрушить недоумение академика: неавторская песня действительно есть. Это песня народная или фольклор по-другому. Фольклор же, как нам объясняли в университете, отличается вовсе не тем, что его произведения передаются из уст в уста ("Весьма негигиеничным способом", — неизменно добавляла наша преподавательница). В этих произведениях нет авторского, индивидуального сознания – в них отражается типичное представление о мире.

Поэтому любимые застольные "Ой, мороз, мороз" или "Среди долины ровныя" — песни народные, и хотя их авторы известны, это всегда вызывает удивление. А вот про те же "Перекаты" или "От злой тоски не матерись" никто никогда не скажет, что это народные песни. Скажут "автор неизвестен" — и будут по-прежнему показывать могилки безымянного поэта в разных концах страны.

Поэтому приходится соглашаться с весьма рискованной идеей Дмитрия Сухарева, который решил собрать под одной обложкой "Антологии авторской песни" всех поэтов, на чьи стихи барды когда-либо писали песни. Собрал. От "Вильяма нашего Шекспира", от Пушкина, Лермонтова, Блока и Мандельштама до Елены Казанцевой и Любови Захарченко. Ведь действительно, все, что они написали – авторская литература, а никак не фольклор.

Почему же мы все-таки выделяем авторскую песню как отдельное течение? Кстати, я еще не встречала ни одной работы, вразумительно объясняющей специфику авторской песни как жанра. А действительно, что общего между Кукиным с его тремя, ну ладно, пятью аккордами и Никитиным, который абсолютно заслуженно стал членом Союза композиторов? Что общего между плотными, насыщенными метафорами текстами Александра Мирзаяна и Визбором, с его почти пушкинской прозрачностью?

Рискну утверждать, что одна из определяющих черт авторской песни – ее функция в обществе шестидесятых. Ведь она появилась как противовес советскому фольклору. В Советском Союзе был свой фольклор – так называемая советская массовая песня, которая отражала, как фольклору и положено, типичное мировоззрение широких народных масс, а еще – идеологию, которую этим массам внушала правящая верхушка. Поэтому другая песня и стала авторской, то есть выражающей индивидуальный взгляд на все происходящее. Причем, это касается не только политических песен. Лирическое переживание тоже глубоко индивидуально – в отличие от радостного "соберем-посеем-вспашем". Поэтому в советское время авторская песня была явлением общественно-политическим.

В наши дни она все-таки стала в первую очередь явлением искусства, но тоже не утратила свою "авторскость" — прежде всего потому, что у нас сейчас есть своя массовая песня, иначе именуемая попсой. На этом фоне и классики бардовской песни, и авторы так называемой "третьей волны" резко выделяются все тем же нетипичным, индивидуальным взглядом на мир.

Окуджава сказал, что авторская песня родилась на московских кухнях – и там же умерла. Но тот же Окуджава определил этот жанр как "думающую песню для думающих людей". Выходит, эта песня умрет только тогда, когда люди перестанут думать.

Како люди мыслете?

И вот тут-то и настало время вспомнить о студентах и студенчестве. Потому что прямая обязанность этой части народонаселения России – грызть гранит науки, то есть, овладевать знаниями, то есть, заниматься мыслительной деятельностью, то есть, думать. Все-таки высшее образование в Советском Союзе сработало как мина замедленного действия, заложенная в основание строя. Навряд ли кто-то будет спорить с тем, что образование в советских вузах давали качественное. А системное образование накладывает на представление о мире свой отпечаток. Математики представляют мир как систему Декарта, филологи читают мир как текст. Наши преподаватели учили нас думать с помощью категорий, свойственных каждой науке. Но самое главное не это – самое главное, что наши преподаватели учили нас думать. И таки приучали – большее количество нас. А когда человек начинает думать, ему хочется своими мыслями делиться, причем делать это на языке, понятном всем. Таким языком всегда была песня – думающая песня.

Кстати, в самом начале, когда подыскивали определение новому явлению, бардов изредка называли вагантами. А ведь ваганты – странствующие студенты и школяры – тоже начинали с любовной лирики. А закончили песнями, которые поссорили их с официальной властью. Правда, у власти тогда были клирики.

Вот и этот фестиваль любопытен именно тем, что позволит узнать, о чем же думают нынешние студенты. Об этом поколении много говорят. Но уже приходит время, когда поколение будет говорить само.

13 февраля в 10-00 в СГАУ состоится прослушивание первого тура, которое в 18-00 перейдет в прослушивание второго тура. А 14 февраля в 18-00 в концертном зале "Дзержинка" пройдет заключительный фестивальный концерт лауреатов, членов жюри и гостей фестиваля, среди которых – Леонид Сергеев (он же председатель), Галина Хомчик, Дмитрий Бикчентаев и Григорий Данской (оч-чень интересный, но пока не очень известный автор).

7 февраля 2004 г.