"Клёны выкрасили город

Колдовским каким-то цветом

Это значит очень скоро

Бабье лето, бабье лето..."

Песню эту Владимир Высоцкий и его друг, поэт Игорь Кохановский написали в далёких теперь уже 60-х годах ХХ века. Переехавший жить в Чикаго, известный харьковский бард Григорий Дикштейн в 1992 году в песне "Выбор" обращает наше внимание на тоже самое бабье лето, но в одном из красивейших городов Америки:

"Тень звёздно-полосного флага

Прозрачна, светла и легка,

"Индейское лето" в Чикаго

Спокойней, чем осень в ЧеКа..."

По странному, а может быть и не совсем странному, стечению обстоятельств, начиная с середины сентября 2003 года три слёта КСП, прошедшие на американском континенте, — в канадском городе Ванкувер (провинция Британская Колумбия), на Юге США, недалеко от городка Ливингстон (штат Техас) и на Восточном побережьи Америки, близ города Блумсберг (штат Пенсильвания) связаны с индейскими корнями тех территорий, которые организаторы этих слётов выбрали под наши песнопения. И само время и природа на песенных полянах как нельзя лучше соответствуют этому названию "Индейское лето".

Глава 1. ГЛА-Анды ХьЮга

В Техасе для осеннего сбора южных КСП-шников был выбран "LAKE TOMBIGBEE CAMPGROUND", расположенный в индейской резервации. Все сотрудники этого кэмпинга, самые что ни на есть настоящие индейцы, т.е коренные жители Америки. Правила поведения на этом кэмпинге по нашим, русским, понятиям гораздо вольготнее, чем на обычных американских государственных и, отчасти, частных территориях подобного назначения. Так, например, тишину с 10 часов вечера до 7 часов утра тут формально нарушать тоже нельзя, но если она не соблюдается, то никто полицию по первому доносу вызывать не будет. Именно это обстоятельство и сыграло главную роль в том, что это место в конце концов было предложено для проведения песенного слёта, в традициях которого, как раз ночью всё основное, и часто шумное, действо и происходит.

Правда, справедливости ради, надо отметить, что наряд полиции нас всё-таки навестил уже глубоким вечером (или ночью) в пятницу. Но касалось это не нашего громкого пения у костра без использования усилительной аппаратуры, а купания в озере после 8-ми часов вечера, что, как оказалось, запрещено правилами кэмпинга. Разобравшись с неорганизованными купальщицами господа полицейские покинули наш бивуак не сделав нам ни единого замечания. Один из организаторов слёта – Геннадий Гололобов, с большим энтузиазмом певший в это время что-то из Макаревича, даже ухом не повёл в сторону полисменов.

Картина первая. Геннадий Гололобов.

Этот парень мне понравился сразу, с первого телефонного разговора, и за всё время, что мы общались, не разочаровал меня ни разу. Его желание общаться и умение ненавязчиво, не выпячивая себя, это общение организовать и является тем краеугольным камнем, который столь успешно заложен в фундамент КСП-шного вигвама Южного побережья США. Являясь очень неплохим исполнителем широкого (не только КСП-шного) профиля, он на каждой тусовке становится центром внимания. Тактичность с которой он ведёт это общение у костра, стараясь не перетягивать на себя одеяло творческой инициативы, притягивает к нему людей, интересующихся разными музыкальными жанрами. Эту "всеядность", с моей точки зрения, тоже можно считать положительным моментом, по крайней мере на первых порах, при организации не только слётов КСП, но и городских песенных клубов.

Именно благодаря этой всеядности, средний возраст слёта (30 лет) побил все рекорды предыдущих собраний подобного рода в Америке и Канаде. Если так пойдёт и дальше, то эти цифры очень скоро можно будет занести в Книгу Рекордов Гиннеса, ведь не секрет, что наши заграничные (дальнего зарубежья) КСП-шные тусовки стареют год от года. Правда в других регионах Америки (Западное и Восточное побережья) и Канады у организационного руля (или близко к нему) стоят уже умудрённые жизненным и КСП-шным российским опытом представители более старшего, чем на Юге, поколения. Так, что более высокий средний возраст тамошних КСП-шных тусовок вытекает из естественного, более возрастного окружения организаторов.

За три дня и две ночи, которые я наблюдал за Геной, только один или два раза мне захотелось вмешаться в процесс и активно помочь сделать что-то по своему вкусу. Но каждый раз, Гена, принимая во внимание мою помощь и советы, охлаждал мой порыв активного воздействия на организацию того или иного действия со стороны и сам, вместе со своими друзьями и соратниками справлялся с очередной трудноразрешимой проблемой.

Картина вторая. Леонид Зборовский.

Ещё один молодой человек, Леонид Зборовский, занимался на слёте регистрацией прибывших гостей и участников, их размещением, а также социологическими исследованиями и анкетированием, направленным на учёт творческих и организационных проколов и пожеланиий "трудящихся", как в дальнейшем этих недостатков избежать. Правда саму анкету и регистрационный листок разработала Аня Шрэйдер, а Лёня только очень активно внедрял их в массы. Надо сказать, что в других регионах, например, в Южной Калифорнии или в Сиэтле, такое анкетирование тоже, на первых порах, проводилось но результатов особых не принесло. На Юге же, или занимаются этим более профессионально, или активность масс здесь (из-за повышенной солнечной активности) сумасшедшая, но только доброжелательность и серьёзность с которой люди заполняли регистрационные листки и различные анкеты, меня лично просто потрясла. Скорей всего немалую роль здесь сыграло таки обаяние самого Лёни, ну и, конечно же, желание всех собравшихся помочь этим молодым, энергичным людям раз от разу улучшать этот праздник песни и пир души русской.

Сам Лёня человек тоже творческий, прекрасно владеющий гитарой. Он любит петь и играть в основном рок-музыку и является представителем, так называемого смежного жанра. Он в полной мере наделён такими свойствами характера, как тактичность и умение быть терпимым к представителям других, не особенно интересных ему, направлений в музыкальной или поэтической культуре. Наряду с брызжущей через край энергией и, таким же как у Гены, желанием общаться с себе подобными, эти свойства характера делают Зборовского незаменимым помощником как в организационных, так и в творческих вопросах проведения слётов. Приобрести такого добровольного молодого помощника с инициативой большая редкость, особенно здесь в эмиграции. Так что я искренно порадовался за Гену Гололобова и Анютку Шрэйдер, что им удалось заполучить в компанию организаторов такого деятельного парня, как Лёня Зборовский.

Картина третья. Анна Шрэйдер.

Кто является мозгом, а кто мотором этого молодого организационного ядра слётов КСП Южного побережья можно спорить долго. Ясно только одно – без Анны Шрейдэр оргкомитет слёта был бы неполным. Без энергии её мозга и мотора её души, которые дополняют те же самые, столь важные для организаторов любого толка, черты Геннадия Гололобова, Лёни Зборовского или Андрея Беднова, слёты Южного побережья не состоялись бы вовсе. Всю ту невидимую и совершенно необходимую черновую работу, которую проделывает Анютка никто лучше неё сделать на сегодняшний день не может.

Оставаясь при этом, каким-то непостижимым образом, ангелом-невидимкой для многих, кто приезжает вот уже второй раз на подобный слёт КСП Южного побережья, она и в творческом плане ведёт себя очень скромно. Хотя её репертуарные пристрастия в авторской песне (Вадим Егоров, Алексей Иващенко и Георгий Васильев, Ада Якушева, Юрий Визбор и другие) и неплохие исполнительские данные (красивый тембр голоса, хорошее владение гитарой) вполне годятся для уверенного выступления со сцены любого Американского или Канадского слёта любителей авторской песни. В то же время излишняя застенчивость и стремление оставаться в тени, вызванное необходимостью уделять достаточно много времени семье, не позволяют ей чувствовать себя настолько раскрепощённой, чтобы, например, проявить характер или употребить власть в тех случаях, где это необходимо. Наверное с опытом такая степень свободы к Ане придёт и её участие в творческой и организационной стороне этих праздников станет ещё более заметно окружающим, не только во время обсуждения каких-либо проблем на интернете, но и непосредственно на поляне слётов.

Картина четвёртая. Андрей Беднов.

Наши слёты, ещё союзных времён, всегда отличались не только интересными творческими мероприятиями и человеческим общением, но и предлагали народу различные спортивные увеселения. В рамках слётов КСП проходили различные соревнования по футболу, волейболу, парусному спорту или гребле на байдарках и каное. На детских слётах в обязательном порядке устраивались соревнования по технике туризма или спортивному ориентированию. Здесь в Америке, наши сборища всё больше напоминают пикник с песнями на обочине. Причём песни часто оказываются именно на обочине этого самого пикника на широкую российскую (еврейскую, армянскую, украинскую и т.д.) ногу. Когда я прочитал программу слёта и увидел там запланированный на субботу трёхчасовой турнир по волейболу (да ещё не только для взрослых, но и для детей и подростков) я подумал: "Свежо предание, да верится с трудом". Но на поверку оказалось, что если очень захотеть, то всё чудесным образом получается.

Правда для того, что бы это чудо всё-таки произошло, нужен такой спорторг, как Андрей Беднов, такой кэмпинг, как "LAKE TOMBIGBEE CAMPGROUND", где есть прекрасная, далеко от всех сайтов расположенная, волейбольная площадка и такая спортивная молодёжь, как в Хьюстоне, Галвестоне, Остине, Далласе и других маленьких городках Техаса, из которых приехали желающие попеть и послушать бардовские песни. Ну и, конечно же, нужна такая тёплая, нежаркая погода, когда подвигаться хочется больше, чем посидеть в шезлонге, или поспать в гамаке.

Организация взрослого волейбольного турнира была выше всяких похвал. Шесть команд были разбиты на две группы. Победители групповых ткрниров встречались в стыковом матче за первое место, а команды, занявшие в своих группах вторые места – в матче за третье. Так как играли каждый матч из трёх партий по новым международным правилам до 25 очков с зачётом каждого забитого мяча весь турнир действительно уложился по времени в три часа. Во время своего выступления на концерте главный организатор этих соревнований исполнитель из Галвестона Андрей Беднов объявил результаты и назвал имя команды победительницы – ребят из Хьюстона. Призы, правда, победителям этого года не полагались, так как закуплены не были, но это дело поправимое. Главным же итогом турнира можно считать здоровье тех кто его приобрёл, играя в волейбол, в противоположность тем, кто его потерял, надуваясь пивом и чрезмерно объедаясь шашлыками. Жалко только, что молодое поколение (я имею ввиду подростков) так и не собралось в достаточном количестве, чтобы сыграть в эту прекрасную игру, хотя бы двумя командами.

Глава 2. Дал-Ла-Соль.

Может быть и не самый многочисленный, зато, совершенно точно, самый творческий КСП-шный десант прибыл на слёт из Далласа. Как минимум три самостоятельные группы поющих и пишущих индивидуумов из этого ковбойского центра Техаса были замечены в кэмпинге уже в пятницу. Наибольшую активность проявлял сайт во главе с Юлией и Юрием Кан. Юра, коренной москвич, окончил Московский Геолого-разведочный Институт, что стало понятно сразу, после первой спетой им в пятницу песни. Визитную карточку института – песню выпускников этого ВУЗа Розы Ченборисовой на стихи Евгения Сидорова "Люди идут по свету" дружно подхватили все, сидевшие в данный момент у костра. Являясь родственником Михаила Кочеткова, он с удовольствием поёт его песни. Кроме того, в его репертуаре Юрий Лорес, Иваси, Митяев, Визбор, Ким и прочая классика авторской песни. Его жена, Юля разбередила мне душу в первую очередь тем, что окончила тот же самый ВУЗ, что и я – Московский Институт Управления (Факультет Экономической Кибернетики). И хотя учились мы с ней в этом учебном заведении не одновременно, песни бардов, учившихся там (Дмитрия Шафро, Владимира Кутузова и других), знакомы и любимы нами обоими. Внимательная слушательница, расположенная к созданию тёплой лирической атмосферы вокруг костра, она, по всем внешним признакам, являлась неформальным лидером-организатором группы, которую я про себя назвал "Дал-Ла-Соль". Позже оказалось, что я не ошибся в своих наблюдениях. Когда в воскресенье ребята из Далласа просили меня не забывать их город при организации гастрольных поездок российских бардов по штатам, то контактировать попросили именно с Юлей Кан.

Другой яркой личностью на этом сайте был поэт Юрий Брагинский. Бывший ленинградец, он, можно сказать, родился с пером в руках. Это перо довольно остро отточено. Сатирические и шуточные стихи Юры любят напевать на свои несложные мелодии его друзья Александр Бородянский и Михаил Чаусовский. Правда в его литературной копилке находится место не только сатире и юмору, но и хорошей лирике и глубокой, философской поэзии. Некоторые из этих стихов Саша и Миша положили на музыку и записали на компакт-диск. Две песни, спетые ими на концерте и выступление с собственными виршами самого Юрия произвели на публику очень хорошее впечатление. Настолько хорошее, что, например, Ирина Жукова, тоже бывшая ленинградка, живущая сейчас в калифорнийском городе Сан-Хосе и пишущая музыку не только на свои, но и на чужие стихи, попросила Юру переслать ей по электронной почте подборку текстов, чтобы тоже попытаться что-нибудь написать на его слова.

Ещё один представитель города на Неве – Михаил Бернштейн, живущий в Далласе, и приехавший на слёт с той же компанией Юры и Юли Кан, произвёл на меня неизгладимое впечатление, исполнением старинных студенческих песен и КСП-шного фольклора середины 70-х годов ХХ века. Он приехал на слёт с текстами этих песен, восстановленных по памяти или переписанных набело из старых тетрадок-песенников, времён его учёбы в Ленинградском Электро-Техническом Институте. Большинство студенческих раритетов было мне, да и многим, сидевшим у пятничного и субботнего костров людям, знакомы. Поэтому все подпевали Мише хором, дружно и с молодым задором.

Вторая песенная компания, приехавшая из Далласа, была моложе первой лет на 15-20. Приехали эти молодые люди в смешанном русско-американском составе. Дело в том, что неформальный лидер этого коллектива, автор и исполнитель, Володя Соколов захватил с собой на слёт настоящего американца Брайана Бёрнса. Обладатель столь звучной поэтической фамилии стихов сам не сочиняет, зато прекрасно играет на шестиструнной гитаре, в основном классический репертуар.

Появившись на слётной поляне около девяти часов вечера в пятницу и придя к самому началу общего песенного костра, который был разведён на сайте "Дал-Ла-Соль", он с первого аккорда, сыгранного Геной Гололобовым, начал подыгрывать всем, кто этому не препятствовал. Иногда один или вместе с Соколовым он пел песни из репертуара ансамбля "Beatles", а на субботнем концерте удивил и порадовал всех исполнением цыганской песни "Очи чёрные", естественно без слов. Услыхав знакомый мотив, на импровизированную сцену к Брайану подсела Лариса Ангерова и, под бурные аплодисменты зала, спела "Очи чёрные" в полном варианте. Неожиданный дуэт получился на славу, а Брайан, растроганный тёплым приёмом, сыграл в заключении гитарную композицию "Сплин". Плохо разговаривая на русском языке, он тем не менее старался общаться с нами не только по-английски, но и по-русски, а когда слова кончались, он брал в руки гитару и все, сразу понимая друга, или замолкали и слушали, или хватались за свои инструменты и начинали подыгрывать.

Володя Соколов, поначалу не проявлял никакой творческой инициативы, ограничиваясь подыгрышем песен Цоя, Макаревича, Шевчука, Чижа или Гребенщикова каждому, кто пел и играл музыку этих "легенд" советского рока. Однако к часу ночи оказалось, что он сам очень неплохо поёт, например, песни Михаила Щербакова, а также молодых, неизвестных мне современных бардов. Затем выяснилось, что он немного сочиняет как на русском, так и на английском языке, но из скромности не афиширует это. Правда на костре, он всё же исполнил по моей просьбе парочку своих песен и смотрелось это совсем не слабо. На концерте он свои собственные таланты показывать не захотел, а с удовольствием выступил в международном дуэте вместе с Брайаном Бёрнсом.

Третий коллектив "краснознамённого" города Даллас был представлен людьми старшего поколения. Доброжелательных слушателей среди них было, конечно же больше, чем активных гитаристов, но не заметить такую колоритную фигуру, как Фред Штернберг было никак нельзя. Подойдя к общему пятничному костру около часа ночи, он скромно встал, где-то с краю, прислонившись плечом к дереву. Когда, на фоне рокового молодёжного разгула, я в очередной раз попытался вернуть костёр в лоно бардовской песни и запел что-то из очень старого, кажется "Дым костра создаёт уют..." Владислава Благонадёжина на стихи Николая Карпова, Фред очнулся, подпел, а потом попросил спеть что-нибудь ещё из тех же времён. Я вспомнил "Осень, она не спросит..." Ирины Левинзон и "Сырая тяжесть сапога..." Александра Дулова на стихи Игоря Жданова. Фред расцвёл и, найдя во мне родственную душу, не отходил от меня ни на шаг обе ночи.

Когда в субботу днём мы в очередной раз встретились с ним на узкой слётной дорожке, выяснилось, что он привёз с собой семиструнную гитару и хочет выступить на концерте. Выбором же репертуара он сразил меня наповал. Песню Бориса Вахнюка "Сын неба" я не слышал в Америке ни от кого из исполнителей не только со сцены, но и у костра. Вообще, как ни странно, такие популярные в прошлом песни Бориса Вахнюка, вспоминаются нами на американских слётах КСП даже у костров чрезвычайно редко. На этом же слёте Южного Побережья, уже после субботнего концерта, Саша Бородянский спел "Давайте собираться у стола...", что было как раз к месту, а Фред довершил, начатое им на концерте, дело популяризации песен Вахнюка исполнением его туристического хита про глаза "Зеленоватые слегка".

Глава 3. КСП и Средства Массовой Информации.

Интерес, который проявляют к нашим КСП-шным тусовкам русскоязычные средства массовой информации можно условно разделить на три категории:

1. Меркантильный, иными словами возможность сделать рекламу собственной авторской программе на радио или телевидении, или создать себе имя, как журналисту, пишущему на темы о местной культурной жизни русскоязычной общины.

2. Профессиональный, иными словами возможность завязать деловые контакты (договориться или тут же взять интервью) с представителями различных фирм, учёными, адвокатами, медиками и другими неординарными личностями, в большом количестве посещающими наши мероприятия.

3. Искренний, иными словами подлинный, ничем не замутнённый, интерес собственно к авторской песне и к тем организационным формам, которые позволяют собирать в столь короткое время, без помощи этих самых СМИ (за исключением интернета) несметные, по меркам эмиграции, толпы народа.

В чистом виде любую разновидность своего интереса к КСП ни одно из СМИ на людях не показывает. А уж дойти здесь, в Америке, до спонсорства слётов или покровительства городских клубов любителей этой самой авторской песни – это событие, выходяшее за рамки всех мыслимых бизнеспланов многочисленных редакций газет и журналов, теле— и радиостанций, пищущих и вещающих в США на русском языке.

Тем приятнее мне было услышать от Гены Гололобова, что официальными нформационным спонсором слёта является газета "Наш Техас", выходящая в Хьюстоне два раза в месяц. Кроме обычного, писчебумажного формата эта газета имеет свою страничку на интернете www.ourtx.com. Именно на форуме этой газеты и шли основные дискуссии по организации как весеннего (пробного), так и осеннего (официально первого) слёта любителей КСП Южного побережья.

Конечно спонсорская помощь редакции и сотрудников газеты могла бы быть больше, но даже того, что было сделано, а именно помощь в организации наглядной агитации на слёте (великолепные щиты с различными надписями к кому и по какому вопросу обращаться за помощью и т. д.), а главное – работа по привлечению общественного внимания к такому явлению, как КСП до слёта через форум на сайте газеты, оказалось, на первых порах, достаточно, чтобы количество людей, узнавших об этом мероприятии и приехавших на него, возросло, по предварительным данным, в 3-5 раз по сравнению с весной этого же года.

Согласно статистики на слёте присутствовало 400 человек (в том числе 100 детей до 18 лет). В пятницу, как бывает почти на всех слётах любителей авторской песни в Америке и Канаде, на поляну приехала 1/3 всего состава слёта. Из 25 участников субботнего концерта на общем пятничном костре пело 10 человек, причём Саша Кузнецов из Остина прямо перед концертом порезал палец и не смог принять в нём участие. Правда незримо он всё-таки на импровизированной сцене присутствовал, сидя за спинами поющих за микшерским пультом и стараясь придать выступлению каждого из них эффект пения в римском "Колизее", в нью-йоркском "Карнеги Холл" или хотя бы как в московском киноконцертном зале "Россия". Получалось у него это не всегда, так как работал он не на своей профессиональной студийной аппаратуре, но ни сами участники концерта, ни благодарная и черезвычайно доброжелательная публика особых претензий к Саше не имела.

Фотографировали на слёте многие, но как профессиональные фотокорреспонденты, как мне кажется, сработали только двое – Анатолий Ракалин и Дмитрий Тюменцов из Хьюстона. Тюменцов, или, как он сам себя называет, АКА ВЕНТУРА, проявил похвальную расторопность, в лучших традициях газетчиков, сумев первым выставить на всеобщее обозрение слётные фотки не только с концерта, но также запечатлеть те неповторимые частные моменты отдыха на природе под песенный и поэтический аккомпанимент, которые передают атмосферу единения людей и их желания радоваться жизни. Анатолий Ракалин не зря потратил больше (и всё равно, как он сам считает, не достаточно) времени на обработку фотографий. Портретная галерея участников субботнего концерта может хоть завтра украсить, например, персональную выставку его фоторабот, если таковая состоится. Кроме того, каждый, кто увидел себя на фотографиях Ракалина, может, получив на это его разрешение, сделать отпечаток и повесить своё цветное изображение на радость самому себе и своим близким просто потому, что это красиво.

Редакция газеты "Наш Техас", почти в полном составе приехавшая на слёт, была не единственным средством массовой информации, проявившим интерес к Первому слёту любителей КСП Южного побережья. В субботу утром, ещё до того, как на поляну стал приезжать основной контингент слушателей и исполнителей из Хьюстона и Галвестона (почти весь Даллас заехал на кэмпинг с пятницы), со мной изъявила желание провести прямой эфир, специальный корреспондент русского радио, вещающего на средних волнах (amplitude modulation (AM)) и расположенного в городе Хьюстон, Софья Табаровская. В 10:30 минут утра я, находясь в прямом эфире, ответил на её вопросы о слёте, об авторской песне и о движении КСП в других штатах Америки и Канады. Потом последовало приглашение радиослушателям, приехать, пока не поздно, хотя бы на основной, вечерний, концерт слёта без ночевки (кэмпинг находится всего в полутора часах езды от делового центра Хьюстона). И в заключении прозвучала песня Юрия Кукина "За туманом", достаточно точно отражающая суть того, зачем собираются вместе на американской природе столько русских любителей КСП сразу. После такой живой рекламы народ валом повалил на поляну и лично я отношу на свой и Софьи Табаровской счёт тех пятьдесят незарегистрированных душ, которые почтили наше КСП-шное братство своим вниманием в последний момент.

Ещё одно печатное издание, журнал "Макс", выходяший в свет в штате Оклахома, прислало на слёт своего корреспондента, молодую и симпатичную журналистку из столицы Техаса, города Остин, Оксану Лапшину (литературный псевдоним – Сергиево-Посадская). Эта девушка проявила очень живой и глубокий психологический интерес не только к событиям, происходившим непосредственно на слёте, но и к истории движения КСП в России и за её границами сейчас, а также в бывшем Советском Союзе в не таком ещё далёком прошлом. Объёмное по времени, а также насыщенности историческим и фактическим материалом, интервью, которое она взяла в воскресенье у меня и Геннадия Гололобова может, по её мнению, заинтересовать читателей "Макса" таким уникальным явлением, как КСП, и призвать русский народ, живущий в Оклахоме и столице Техаса в дальнейшем не проезжать мимо слётов любителей КСП Южного побережья.

Конечно, любая реклама КСП в СМИ это палка о двух концах. С одной стороны такая реклама повышает массовость мероприятия, с другой понижает планку чисто "профессионального" песенного общения внутри однородной группы людей, приехавших на слёт сообщить друг другу что-то важное, сокровенное, с болью в сердце пережитое и выплеснутое в песне или стихотворении. Для таких ребят законное требование публики через час после начала большого концерта на слёте: "Хабанеру давай!!!" является оскорблением. И тут перед организаторами слётов, которые вырастают, как снежный ком, благодаря этой самой рекламе, встаёт, во весь свой богатырский рост, вопрос: "А для кого и для чего, собственно, мы слетаемся?". Сохранить тонкий баланс между массовостью наших слётов и высоким духом творчества, которое заставляет нас парить над землёй после таких собраний удаётся не каждому. Южанам пока удалось, как будет дальше, зависит в частности и от СМИ, проявляющих к ним своё повышенное внимание.

Глава 4. Спрятавшиеся таланты.

Задолго до того, как приехать на слёт, я задал сам себе вопрос, а кого я, собственно, знаю из творческого (ну уж, в крайнем случае, организующего) народа, любящего жанр авторской песни и живущего на Юге США. Причём под словом юг я сразу понимал не только Техас, который я до 26-28 сентября этого года считал просто белым пятном на карте авторской песни Америки, но и сопредельные с ним штаты Нью-Мексико, Оклахома, Арканзас, Луизиана. Такие, тоже южные, но более удалённые от места происшествия, Аризона, Алабама, Джорджия, Южная Каролина и Флорида, конечно интересовали меня не меньше вышеназванных, но всё же их очередь придёт позже. Тем более, что творческим и географическим центром последних пяти с успехом могла бы стать столица Джорджии — Атланта, а русским, живущим в Аризоне и до южной Калифорнии рукой подать.

Так вот, мой урожай знакомых, интересующихся жанром, оказался черезвычайно скуден на имена и фамилии. Марк Мерман, замечательный бард и исполнитель наших песен, (давным давно из Минска, позже из Торонто, а теперь временно, как он сам всем говорит, проживающий в столице штата Арканзас, городе Little Rock) да такой же, как и я, жадный до общения Марк Минеев, автор из знаменитого на весь мир Лос-Аламоса (штат Нью-Мексико), вот и все, кого я сумел вспомнить, шатаясь "по волнам моей памяти" из одного штата в другой. В самом Техасе, кроме Наташи Левиной из Хьюстона, известной мне с 1996 года по организации гастрольных поездок Александа Дулова, Дмитрия Межевича и других бардов, да прекрасного гитариста, близкого знакомого Владимира Туриянского, Владимира Рахманова, с которым я случайно познакомился в ночь под Новый 1998 год в Солт Лэйк Сити (жил он в то время как раз в Хьюстоне) я тоже никого толком не знал.

Поговорив за десять дней до слёта по телефону с Аней Шрэйдер и Геной Гололобовым, я узнал о существовании интернетного сайта Михаила Хренова http://mkr.no-ip.com/mkrenov/tanya_en.htm, на котором содержится аудиоколлекция записей хьюстонского автора – Татьяны Каждан, пишущей музыку на стихи различных поэтов, в том числе и на стихи собственного мужа, Михаила. Надо сказать, что большого отклика в моей душе песни Татьяны Каждан не нашли, однако в самом Хьюстоне достаточно людей, которым нравится то, что делают Татьяна и Михаил. На слёт они не приехали и приедут ли когда-нибудь неизвестно. На том же сайте были выставлены песни совершенно необычной исполнительницы из того же Хьюстона – Ани Неворотиной. На пробном слёте в апреле этого года она понравилась без исключения всем присутствовавшим. Узнав о трагической судьбе Ани (её не стало буквально за две или три недели до слёта) я загрустил всерьёз. Мне показалось, что моя поездка на Первый слёт любителей КСП Южного побережья обойдётся на этот раз без открытий. Поэтому так интересно мне было сидеть у костра "Дал-Ла-Соль" в пятницу и поминутно что-то записывать себе в блокнот, оставляя на память имена и фамилии, произведших на меня впечатление ребят.

Каково же было моё удивление, когда днём в субботу, я набрёл на сидевших за будущей сценой-столом супругов Анну и Александра Арон из Хьюстона, живо и с увлечением принявшихся рассказывать мне о своём друге, тоже хьюстонце, Льве Генсоне, пишущем интересные, серьёзные песни на собственные стихи, о котором ни Гена, ни Лёня Зборовский, ни Аня Шрэйдер слыхом не слыхивали. Правда приехать в этот раз на слёт Лёва, по семейным обстоятельствам, не смог, но телефон его я к себе в блокнотик записал Кто знает, сколько ещё спрятавшихся талантов ходит, стоит или сидит рядом с нами. Стоит только присмотреться поближе, да прислушаться повнимательнее. Кстати, и среди приехавших и выступавших на концерте были такие барды, которые вели себя на слёте словно "улитка на склоне", высунувшаяся на минутку посмотреть не взошло ли солнышко (т.е. спев одну песню на концерте) и снова спрятав свою голову в панцирь (т.е. так и не появившись ни у одного из больших костров, в достаточном количестве горевших всю ночь с субботы на воскресенье).

Глава 5. О чём пишут бомжи?

А действительно, о чём они могут писать, — эти скитальцы, волею обстоятельств или по собственной инициативе призванные бродить всю жизнь по дорогам, как слепцы из песни Сергея Никитина на стихи Михаила Светлова, не зная "ни угла и ни тёплой постели". Наверное душу их, которую "заносит метелью, заливает осенним дождём...", легче всего понять такому же, как и они, бродячему люду – туристам. Правда те в любую погоду и несмотря ни на какие трудности и жизненные невзгоды упорно стремятся достичь поставленной цели. А какая цель у человека без определённого места жительства?

И всё же, представьте себе картинку: — стоите Вы, к примеру, на Дворцовой площади в Ленинграде или у Владимирского собора в том же Питере, и к Вам из толпы бросается самый натуральный бомж. Да не просто бросается денежку попросить, а сам протягивает тебе не что-нибудь, а собственные стихи и умоляет именно тебя их на музыку положить, ни капли не сомневаясь в том, что только ты и сможешь это сделать. А ведь при этом он о том, что ты бард совсем ничего и не подозревает. После этого только в провидение и остаётся верить. Вот читаете Вы всё это, и думаете, что я выдумал ситуацию и начну сейчас вокруг неё "крутую" историю наворачивать. Ан нет, правда это всё и произошло на самом деле с Ириной Жуковой, автором и исполнителем бардовских песен, жившей до недавнего времени в Санкт-Петербурге, а с 2001 года перебравшейся в солнечную Калифорнию, в город Сан-Хосе. И у бомжа имя есть, — зовут его Владимир Быков.

Будучи гостем Первого слёта любителей КСП Южного побережья, Ира решила в основном концерте спеть две песни на свои стихи "Дорожную" и "Синюю колыбельную", и две – на чужие. Одну на стихи прекрасного ленинградского поэта Вячеслава Лейкина "Постелю себе на плахе...", а другую, как раз на стихи вышеупомянутого бомжа – "Колокольный звон". Песня на стихи Быкова так всем понравилась, что на бис Иру попросили спеть что-нибудь ещё на стихи этого бездомного поэта. Она не заставила себя долго упрашивать и спела "Элегию".

Так о чём же пишут бомжи? Вот тексты песен Ирины Жуковой на стихи Владимира Быкова, читайте сами:

Колокольный звон

Дальний колокольный звон,

Голос сердца твоего

С непогодой в унисон

Он тебе милей всего.

Затуманились холмы,

Затуманился твой взгляд,

Сколько лет, скажи, подряд

По дорогам бродим мы.

Что там ждёт нас впереди –

Солнца свет иль чёрный дым?

Ты другого не суди,

Да не будешь сам судим.

Где слепому б не стоять,

Хоть на самом на краю,

Если не дано понять

Жизнь беспутную свою?

Будет колоситься рожь,

Будет догорать закат,

Будет всё-таки хорош

Твой состарившийся сад.

Ты за мать и за отца

Помолиться не забудь,

До родимого крыльца

Доберёшься как-нибудь.

Элегия

В обители пустынной и чужой

Приляг в раздумье светлом и глубоком

И отдохни и телом и душой

Блажен, кто может быть так одинок.

А в той стране, где снег смертельно бел,

Суровый ветер мечет, рвёт и свищет.

Не переделаешь больших и малых дел,

Не угодишь друзьям, царям и нищим.

Доверься музыке, доверься без гарантий,

Упустишь миг и время не вернёшь.

Жизнь настоящая тогда, когда по краю

Звучащей пропасти идёшь.

А в той стране, где снег смертельно бел,

Суровый ветер мечет, рвёт и свищет.

Не переделаешь больших и малых дел,

Не угодишь друзьям, царям и нищим.

В обители пустынной и святой

Приляг в раздумье светлом и глубоком

И отдохни и телом и душой

Блажен, кто может быть так одинок.

Блажен, кто может быть так одинок.

Как единственный гость слёта, а также опытный бард и исполнитель Ира была нарасхват после концерта. Все подходили к ней, интересовались её творчеством, расспрашивали о житье бытье в Калифорнии, вспоминали Санкт-Петербург (бывших ленинградцев на слёте было много). Жуковой даже удалось найти среди ребят, приехавших из Далласа свою коллегу, также как и она, окончивщую Ленинградский Институт Точной Механики и Оптики. Всем хотелось послушать песни Иры у костра, да и сама она была не прочь не только себя показать, но и других посмотреть. Однако сразу осуществить так хорошо задуманное ночное шоу не удалось. Пришедшие на большой общий костёр, который снова, как и в пятницу вечером, был зажжён в географическом центре слётной поляны на сайте группы "Дал-Ла-Соль", Геннадий Гололобов вместе с Женей Бруком и хьюстонским трио молодых ребят – Сергеем Шмелёвым, Павлом Гальпериным и Андреем Карповым, а также любимец местной публики Олег Барский надолго взяли рулевое управление ночной тусовкой в свои руки и превратили её в танцплощадку под музыку и песни советских композиторов и современных рок-музыкантов. Приблизительно через час, поняв что на своём костре послушать тихую бардовскую лирику не удастся, весь "Дал-Ла-Соль" вместе с Ирой Жуковой, Фредом Штернбергом, мной и присоединившимися к нам любителями авторской песни из Хьюстона перешёл через дорогу и разжёг, так называемый, "Дал-Ла-Соль – 2", на котором обещанное авторское шоу Ирины Жуковой и состоялось.

Спев несколько своих песен, а также показав творчество своего друга, известного питерского барда Вячеслава Ковалёва, Ира довольно быстро пустила гитару по кругу. И тут выяснилось, что она даже больше, чем в одиночестве, любит петь вдвоём, втроём вчетвером и т. д. Любую песню, которую, на её взгляд, можно было разложить на голоса, она старалась подпеть именно в ансамблевой манере, чистенько выводя второй или третий голос и просто не желая петь в унисон. Когда-то, лет 15-20 назад в Ленинградском клубе песни ЛИТМО, позднее ЛПИ, существовал квинтет, септет а иногда октет, в котором вместе с Жуковой пели такой известный исполнитель в жанре авторской песни, как Владимир Волков-Китаин и Вячеслав Ковалёв. Особенно понравилось ей петь вместе с Фредом Штернбергом. Они даже пару раз отходили в сторону, что-то эмоционально обсуждали и пытались вполголоса отрепетировать тот или иной гармонический ход. Не случайно, когда на концерте Фред запел старую песню Валентина Вихорева "Я бы сказал тебе много хорошего...", Ира сначала подпевала ему за сценой, а затем не выдержала и подсела на сценическую скамью. Так, в два голоса, они и закончили очень красивую, напевную вещь Валентина Ивановича. В тот момент, а потом во время её сольного выступления мне почему-то представилось будто я стою в храме и слушаю пение Ирины на клиросе в церковном хоре. И я подумал как прав оказался Владимир Быков, узрев в толпе на одной из ленинградских площадей Ирино, наверное, очень одухотворённое в тот момент лицо, что без колебаний передал ей свои стихи, зная наперёд что уж эта-то девушка напишет на его вирши божественную музыку.

На самом деле влияние, как я сейчас (внимательно и не один раз послушав Ирины песни (www.kofesmolot.com) на собственные стихи) понимаю было взаимным. Потому что, например, тема одиночества в песне "Синяя колыбельная", хотя бы даже и вдвоём, без стихов Быкова не появилась бы в творчестве Жуковой ещё долго, а мимо стихов Вячеслава Лейкина "Постелю себе на плахе..." Ира прошла бы так же спокойно, как проходят мимо знакомых, но не трогающих душу строчек учебника по истории коммунистической партии.

Глава 6. Песенные мосты дружбы.

Поскольку песенный слёт для Техаса дело новое, то и, традиционное для таких сборищ, обретение новых знакомых и друзей, а в каких-то отдельных случаях и деловых партнёров, тоже проходило довольно активно, если не сказать, бурно. Так, например, я за время пребывания на кэмпинге познакомился с людьми, желающими организовывать бардовские концерты в Далласе, Хьюстоне и Остине.

Ирина Жукова познакомилась, как я уже писал выше, после концерта с поэтом из Далласа Юрием Брагинским, и, кто знает, может в её репертуаре в скором времени появятся песни на его стихи. Кроме того она серьёзно обсуждала на слёте проект записи в Техасе её авторского (полностью состоящего только из её собственных песен на свои и чужие стихи) компакт-диска. В работе над диском загорелся принять участие музыкант и оранжировщик из Остина Саша Кузнецов, а спонсировать всю эту затею вызвался страстный поклонник Ириного таланта, программист из Далласа Юрий Кирьянов.

Пока не прошла эйфория от удачно начатого дела, решили "ковать железо" и в Хьюстоне. Краем уха я слышал разговоры между Геннадием Гололобовым, Анной Шрэйдер и главным редактором газеты "Наш Техас" Софией Гринблат об организации на базе газеты официального КСП города Хьюстон.

Одним из замечательных итогов этого слёта явилось активное участие в нём наших англоязычных и испаноязычных друзей. О дуэте Владимир Соколов – Брайан Бёрнс я уже говорил выше (см. главу 2). Здесь же отмечу испаноязычного представителя американского континента, мексиканца Фернандо, который специально прилетел на слёт к своей русскоязычной подружке из Мексики. Владеет гитарой он так же безупречно, как и Брайан, с той лишь разницей, что стиль его игры несколько отличается от классической манеры американца. В концерте он принимал участие только в, так называемых, приветствиях слёту. Приветствовал он собравшуюся публику, естественно, от имени своей страны – Мексики, и, конечно же, народной, мексиканской мелодией. Задорная музыка пришлась нашим зрителям по душе и они громко аплодировали Фернандо, заставив его сыграть ещё одну композицию на бис. В воскресенье утром, обходя сонные бивуаки, я наткнулся на одном из костров на Фернандо, который продолжал, как заводной, играть что-то по просьбе слушавших его молодых и красивых девушек, видимо подружек его подружки. Кстати играл он на гитаре очень необычного, тёмно-сиреневого с чёрно-зелёным отливом цвета. Ребята просидевшие с ним у костра всю ночь, сказали мне, что он очень красиво подыгрывал Юрию Бойко песни Александра Розенбаума и, так же как и Брайан, жадно впитывал в себя культуру и обычаи живущих с ним по соседству людей.

Глава 7. В ночь на Rosh-Hashana.

Пик осеннего КСП-шного сезона на американском континенте пришёлся в этом 2003 году на еврейские национальные праздники. Первый слёт любителей КСП Южного побережья состоялся на Новый, еврейский 5764 год по лунному календарю, а слёты Западного и Восточного побережий, прошедшие одновременно – на Yom Kippur, или в день очищения и исправления. С одной стороны это обстоятельство объективно снизило количество желавших приехать на слёты, но не сумевших нарушить национальные традиции, поклонников жанра авторской песни. С другой, — собравшиеся, например, в Техасе КСП-шники сумели и вечером в пятницу и в ночь с субботы на воскресенье достойно "ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству".

Особенно хороша была субботняя ночь. Сидевшие вокруг костра "Дал-Ла-Соль — 2" барды и исполнители, в какой-то момент вспомнившие о празднике, начали поздравлять друг друга и попытались вместе спеть "Семь-сорок" в интерпретации Аркадия Северного и хотя бы одну новогоднюю песню. Весёлая танцевальная программа на костре "Дал-Ла-Соль — 1" завершилась пением песен из репертура сестёр Бэрри, а также Хава-Нагилой в полном формате на русском, английском, идише и иврите одновременно с пляской и прыганием через костёр.

Но душевнее всего прошло празднование Rosh-Hashana под утро, уже после окончания больших костров, на сайте №75, где стояла семья Анны Шрёэйдер, её друзей и знакомых, включая англоязычных американцев. Приехавшим только на вечерний концерт друзьям Аниных родителей так понравилось всё, происходившее на слётной поляне, что они ни за что не хотели уезжать не встретив на кэмпинге рассвет. Я, стоявший тоже на этом сайте, был совсем не прочь этот же рассвет встретись с песней. Накрыв, в очередной раз, стол и подложив в костёр дров, мы стали поздравлять друг друга с Новым Годом и петь все известные нам новогодние песни. За разговором по душам и пением вполголоса, чтобы не разбудить детей и собак, прошли предрассветные часы и наступило воскресное утро.

Глава 8. Подведение итогов с колдуном на "Посошок".

Те, кому надо было срочно вернуться в город, собрали свои пожитки и тронулись в путь, те, кто устал за ночь, пошли спать, а я вышел на берег озера, достал блокнот и стал готовиться к "Посошку", традиционному для меня прощанию со слётом. Этот ритуал я придумал и стал проводить на американских слётах с весны 1998 года. Придумал, это, конечно же, громко сказано. Просто я хорошо помнил, как на Московских слётах КСП или же на "Груше" в воскресенье, перед тем как уйти с поляны, все хором, у своих костров и перед большой сценой, дружно пели прощальные, или, как мы их называли, "отходные" песни. Здесь хором поют редко, зато мне удалось направить обычное воскресное чемоданное настроение, в первую очередь на Западном побережье, в русло авторской песни. Мне хотелось, чтобы все мы вспомнили железнодорожные вокзалы в бывшем Советском Союзе и нас самих (студентов или туристов), сидящих на рюкзаках или стоящих на платформах, во весь голос распевающих "Поезд последние вёрсты мчит...", или "А всё кончается, кончается, кончается..." и т. д.

Форма проведения "Посошка" постоянно менялась. Сначала это были песни за столом вместе с последними, покидающими поляну слёта, гостями, когда "на посошок" выпивается последняя рюмка хорошего калифорнийского вина, или последняя бутылка пива, съедаются остатки былой, субботней, роскоши и вместе с традиционным "до следующих встреч" поются несколько хоровых песен. Потом в голову пришла идея воскресного неформального концерта в импровизированном кругу у костра и без микрофона. Вскоре эта идея сама собой превратилась в прощальный "свободный микрофон" на неформальной сцене, устроенной на выезде из кэмпинга, с одновременной воскресной музыкальной и книжной лавкой, где продаются компакт-диски и книжки стихов участников "Посошка". В августе этого года на "Благотворительном слёте-концерте в помощь Владимиру Ланцбергу" "Посошок" неожиданно трансформировался в творческую мастерскую авторской песни, так как простых зрителей на нём почти не было. В общем для меня неважно как, главное обязательно суметь попрощаться с очередным слётом, с новыми друзьями или старыми знакомыми по-нашему, КСП-шному, обычаю хорошей песней.

Картина первая. "Что такое – хорошо, и что такое — плохо".

Но до этого, пока лагерь ещё спал, я решил для себя провести "разбор полётов", т.е. записать в блокнот, что же, на мой взгляд, получилось у организаторов Первого слёта любителей КСП Южного побережья хорошо, а что, опять же на мой вкус, следует до следующего слёта принять во внимание и постараться сделать лучше. Итак, что же такое ХОРОШО:

1. Прекрасное место. Выбранный для проведения слёта дешёвый и очень мягкий с точки зрения всяких ограничений (в особенности на шум после 10 часов вечера), "LAKE TOMBIGBEE CAMPGROUND", как нельзя лучше подходит для таких КСП-шных тусовок, как наша.

2. Доброжелательная творческая атмосфера. Приверженность некоторых организаторов, в первую очередь Геннадия Гололобова, к различным направлениям в музыке и литературе, открыла двери на поляну слёта не только знакомым с жанром авторской песни жителям Далласа и Хьюстона, но и молодым людям, представителям рок культуры, и людям старшего поколения, не КСП-шникам, воспитанным на советской эстраде. На первых порах это – положительный момент, но в дальнейшем надо суметь сохранить стилевой баланс и не скатиться окончательно в сторону рока или, наоборот в направлении популярной музыки последнего десятилетия прошлого века.

3. Организация спортивного досуга КСП-шников в промежутках между песнями. Волейбольный турнир – это здорово, но мало. Можно было бы активнее использовать преимущество расположения кэмпинга на берегу озера и попытаться организовать какие-нибудь шуточные соревнования на воде, например по рыбной ловле или плаванию на спасательных кругах и т.д.

4. Попытка занять творчеством и спортом детей всёх возрастов. Получилось и то и другое пока что слабенько, но хорошо уже то, что такое внимание к подрастающему поколению было проявлено. Начало положено, а дальше, как говорится, "будет день, будет пища".

5. Принципиальная позиция оргкомитета в отношении взимания платы за организацию такого мероприятия, как слёт КСП. Это был первый американский слёт любителей авторской песни, на котором я присутствовал, и за организацию, а не за стоянку на кэмпинге, которого люди не платили ни копейки. С одной стороны такую позицию и энтузиазм Геннадия Гололобова, Анны Шрэйдер, Леонида Зборовского и Андрея Беднова надо всячески приветствовать, но с другой она создала некоторые неудобства при проведении концерта да и волейбольного турнира. Так что в дальнейшем надо подумать о том, какую разумную цену за билет на слёт всё-таки назначить, чтобы на собранные средства можно было окупить некоторые неизбежные расходы слёта не из собственного кармана.

6. Организация общего стола закусок на время "Концерта знакомств". Такая инициатива, что-то вроде потлака на домашних концертах, – новшество для таких больших сборищ, как слёты КСП. В то же время, если выпивку на слётный концерт каждый с собой принести не забывает, то о закуске, естественно, вспоминают "опосля", когда, за ней к своему костру бежать уже не хочется. На Юге же о том, чтобы всё происходило "культурненько, всё спокойненько, и закусочка на бугорке..." позаботились заранее. И "Западу" и "Востоку", как мне кажется, надо взять это начинание на вооружение.

7. Работа регистрационного участка, т.е. анкетирование и добровольная регистрация КСП-шного люда, с целью понять, кому это всё в дальнейшем будет интересно. Акцентирую внимание читателей на слове "добровольная", так как в противном случае (как уже происходит на Западе) это смахивало бы на работу не всеми из нас ещё забытого и горячо отдельными личностями по-прежнему любимого ОРГАНА. И регистрационный листок и анкета с пожеланиями высказать свои соображения о том что получилось, а что нет у организаторов слёта, были составлены не только грамотно с точки зрения владения русским языком и приёмами социологических обследований, но и очень тактично по отношению к опрашиваемому контингенту.

8. Эмблема Первого слёта любителей КСП Южного побережья – гитара с ковбойской шляпой набекрень, напечатанная, правда, только на программке-флайере, раздававшемся всем во время регистрации.

Ну а теперь, что же такое ПЛОХО:

1. Непродуманный вопрос освещения места, где проиходил "Концерт знакомств". Это не позволило фотографам сделать хорошие снимки например, публики, собравшейся в большом количестве слушать выступления своих друзей и знакомых бардов и поэтов. Некоторые зрители, хотевшие записать на видео отдельные, понравившиеся им номера, или весь концерт, не смогли этого сделать из-за недостаточного света, исходившего от газовых ламп, повешенных на деревья по обе стороны зрительного зала, представлявшего из себя просеку в виде естественного природного амфитеатра.

2. Отсутствие какой-либо атрибутики на память о прошедшем слёте. Кроме эмблемы, напечатанной на программке-флайере, почти сразу же после получения выброшенной или использованной по назначению, ничего больше сделано не было. На память, так как это сделал я, программку никто не сохранил. Такие события, как наши КСП-шные тусовки, остаются в памяти людей не только фотографиями, но и приятными сердцу безделушками или коллекционными значками или же просто полезными в хозяйстве вещами (например, одеждой) со слётной эмблемой. Через много лет, перебирая архив и рассказывая о своей первой или второй молодости внукам, нам будет, что им показать, вспоминая о слётах КСП в Америке.

3. Осутствие оформленной сцены на месте, где проводился "Концерт знакомств". Если весной, когда на пробном слёте было всего 100 или чуть более человек и условную, неоформленную сцену, на которой проходил вечерний концерт, можно было списать на некую спонтанность организации всего мероприятия, то осенью, как мне кажется, многие люди ехали специально, чтобы послушать концерт, а неоформленная сцена снизила эффект праздника, который мог бы получиться ещё ярче.

4. Система озвучивания. То, чего хватает на 100 человек (мощность колонок, качество микрофонов, усилителя, микшерского пульта, аккумулятора легковой машины и т.д.) на 500 – уже не достаточно. Значит придётся тратиться или на рент, или на приобретение собственного комплекта звуковой аппаратуры, искать площадки с подведённым электричеством (кстати такая была и на этом кэмпинге, нужно было только заплатить 60 долларов за право проводить на ней концерт и большинство проблем со светом, звуком или оформлением сцены были бы успешно решены и на этом слёте) или рентовать электрогенератор.

5. Недостаточная наглядная агитация на поляне слёта. Усилий спонсоров из газеты "Наш Техас", которые привезли на слёт прекрасные жёлтые щиты из лёгкого пенополиуритана, на которых прямо на слёте были написаны несколько жизненно необходимых табличек и лозунгов, не хватило. Так, никто (в том числе и он сам) не догадался облегчить участь Лёни Зборовского, занимавшегося регистрацией и размещением людей, выделив ему специальное место (стол, стул и щит с надписью "Учёт и распределение – наше богатство и достояние" или что-нибудь в этом же духе). Причём сидеть он должен был при въезде на отведённый нам индейцами участок кэмпинга, а не регистрировать всех (или почти всех) постфактум, разнося анкеты и программки по лагерю, как коробейник. Несколько человек с планом кэмпинга, размноженном в достаточном количестве экземпляров, в помощь Зборовскому тоже не помешали бы. Как не помешала бы никому крупно распечатанная или красиво написанная добровольным художником, наклеенная на большие переносные щиты и поставленная в двух или трёх самых посещаемых местах слёта "Программа" всего, что на нём будет происходить. Тогда и слепой бы увидел и вовремя собрался бы в достаточном количестве к началу детского концерта, и не пришлось бы мне скоморошничать и собирать зрителей на это действо сидя в кузове Гололобовского трака и разъезжая по поляне, как "Иван-дурак на печке".

6. Скорая медицинская помощь. Это беда всех слётов КСП (особенно малых). Врачей разных специальностей, среди КСП-шников что на Юге, что на Западе или Востоке США, хватает. Вопрос в том, кто из них добровольно согласится хотя бы частично пожертвовать своим отдыхом на слёте и бескорыстно заниматься скорой помощью, привезя с собой все необходимые в таких случаях лекарства. Конечно же, организаторам нужно знать телефон и адрес ближайшего к месту слёта госпиталя, чтобы вызвать машину скорой помощи оттуда, но это уже "экстрим", до которого доводить не хотелось бы. Ну, а лозунг "спасение утопающих – дело рук самих утопающих", естетвенно, тоже не для нас и на следующий слёт с какой-нибудь из групп обязательно приедет профессионал-спасатель. В противном случае Андрею Беднову придётся стать не только спорторгом но и "спасателем на водах".

7. Противопожарная безопасность. Конечно никто из нас не собирается не только рубить но и жечь сук, на котором мы сидим. Поэтому правила пожарной безопасности должны быть доведены до каждого приезжающего на слёт в виде памятки, такой же как грамотно сделанная анкета с вопросами, что Вам понравилось или не понравилось на КСП. Вызов пожарников в экстремальных случаях, как тот, что произошёл на слёте Западного побережья в мае 2002 года это, по большому счёту прерогатива хозяев кэмпинга, хотя "департамент парков и рекреации", при заказе под массовые мероприятия парков и кэмпингов, находящихся в их подчинении в разделе "особые условия" требует от заказчиков оплаты работы пожарников и наличия пожарной машины на месте в течении всего времени проведения, например, слёта или рок-концерта.

8. Организация санитарной очистки территории. Написав это предложение, я на минуту вспомнил о своей настоящей, ещё советских времён, профессии. Занимался я в течение почти 20 лет "Охраной окружающей среды в планировке городов и районов Московской области". Раздел "Санитарной очистки территории", обязательный при разработке любого проекта "Генерального плана города" или "Базы отдыха" был одним из моих коньков. Поэтому здесь в Америке, при выборе места под очередной слёт, у меня сразу же начинает болеть голова о том, как я буду организовывать уборку, в первую очередь, концертной поляны и других общественных территорий, на которых толпится народ (спортивные и детские площадки, музыкальный и книжный киоск). Того количества мусоросборников, которые хозяева кэмпинга поставили на отведённом нам участке, по моему мнению было недостаточно. Они ведь не рассчитывали на такую толпу народа, которая, отчасти, приехала только на концерт без ночёвки. Народ же наш, впрочем как и не наш, за собой, тем более ночью, да ещё без света, убирать не очень-то и хочет. Так что с утра или днём всегда приходится просить несколько добровольцев пройти по общественным местам с большими мешками для мусора и побыть на некоторое время в роли своеобразных "ассенизаторов". Найти таких добровольцев всегда бывает очень сложно, в силу чего в конце дня, когда приходит время сдавать поляну хозяевам кэмпинга или лесникам, я сам добровольно становлюсь сборщиком мусора. Застать окончание описанного процесса на слёте Южного побережья мне на сей раз не удалось (автобус мой отправлялся из цетра Хьюстона назад в родное Сан-Диего в 16:40, так что поляну я покинул примерно в 14:30). Но перед моим отъездом мусор на том месте, где проходил "Концерт знакомств" ещё лежал. По всей видимости Геннадию Гололобову со товарищи пришлось действовать по старинке, т.е. самим выполнять ту работу, которую они должны были только организовать. Кстати большие мешки для мусора на каждую группу, я, во избежание забывчивости каждого конкретного индивидуума, тоже привозил бы на слёт в централизованном порядке и раздавал бы их в пятницу или субботу при заезде на каждый сайт. Такие "мусорные" затраты тоже можно и нужно считать общественными и они, также как и различный рент звуковой и осветительной аппаратуры, должны возмещаться организаторам слёта из наших взносов за билет на это божеское мероприятие.

Картина вторая. "Колдуй баба, колдуй дед..."

Затратив некоторую энергию на приведение в порядок мыслей об удавшихся и неудавшихся усилиях оргкомитета, я, в очередной раз, взял взаймы у Анютки Шрэйдер гитару и начал прощальный обход походных бивуаков с песнями "На посошок". На "Спасской башне" пробило семь часов вечера, в Техасе было 10 часов утра. Как позже оказалось, выбранная мной на этот раз форма проведения "Посошка", была самой правильной в данный момент и в данной конкретной ситуации. Вконец измученные организаторы или ещё мирно спали (как Гена Гололобов), или только проснулись и готовили завтрак (как Аня Шрэйдер), или ещё не появились на поляне (как Лёня Зборовский, ночевавший обе ночи в гостинице неподалёку от кэмпинга). Так что индивидуальный подход с песнями, групповыми фотографиями на память или обменом и куплей-продажей компакт-дисков, самым что ни на есть естественным образом вписался в утреннее и дневное расписание всех с кем я обменялся телефонами, кому пожал на прощанье руку или обнял перед тем, как сказать "до встречи".

Особенно долго прощался я с ребятами из Далласа. На этот же костёр пришли спеть по последней (перед отъездом) песенке Аня Шрэйдер со своей мамой – Людмилой. Ещё в пятницу мне запомнилась одна из спетых Аней на костре песен. Оказалось, что именно эту песню " На садовой скамье" Аня узнала от родителей и хорошо поёт её вместе с мамой. Сама же Людмила сказала, что знает эту песню очень давно от друзей из Сибири, но тем, кто её написал никогда не интересовалась. Может быть, прочтя эту статью, знающие автора (или авторов) этой песни люди откликнутся и ещё одно белое пятно в нашем знании бардовских песен перестанет быть таковым.

На садовой скамье

На садовой скамье мы с тобой не встречаем рассвета

Только сердцем своим я тебя постоянно зову.

Вот и тополь отцвел – белым цветом осыпался с веток,

Заметелил дорогу, запорошил тропу.

Я тебя не найду, не пожму твоих рук загорелых,

И записки волнуясь о встрече с тобой не прочту,

И улыбки твоей, что меня так ласкала и грела

Ни губами, ни взглядом не поймать на лету.

Значит кто-то другой, может старше, а может моложе

Полюбил тебя крепче, сильнее, нежнее, чем я.

Только образ твой милый мне по-прежнему сердце тревожит

И волнует мне память этот сад и скамья.

Значит вышло не так, как мечталось, как снилось когда-то,

Значит ты не ждала, значит зря переписка велась.

Я тебя не виню — не легко ждать три года солдата,

А друзьям напишу я, что меня дождалась.

Все песни, спетые мной или мне у каждого из костров, к которым я подходил, или вокруг столов, за чашкой крепкого утреннего чая с различными вкусностями из "русских" и американских магазинов, я сейчас и не припомню, да это и не важно. Важно лишь то, что многие, говоря мне до свидания, цитировали последнюю строчку "Приезжай ещё разок" из, сочинённой мной в качестве приветствия этому слёту, "Песенки Южного КСП-шника". Песню эту я спел не только на "Концерте знакомств", но и через неделю на XI "Прохиндейском" слёте Восточного побережья во время "Смехтогона" — концерта весёлых песен, по структуре и форме напоминающем знаменитую "Чайхану" на "Грушинском фестивале" авторской песни в России.

Песенка Южного КСП-шника

Трудно жить без мотивации

В и(н)(у)дейской резервации.

Находясь всегда в прострации

Молча корочку жуём.

Вдруг, о боже, эмиграция

Заявляет: — релаксация, —

Это Вам не эксгумация,

А тактический приём.

Отдыхать совсем не вредно и

Это дело не последнее,

Только выбрать средство верное,

Мол, не каждому дано.

Обрати своё внимание,

Что общинное собрание

С малой дозой возлияния

Для души показано.

Например, сегодня вечером,

Слава богу, делать нечего,

Сядем душеньку подлечим

Тихой песней у костра.

Назовём всё это слётом,

Благо завтра не работаем,

Но зато по фене ботаем

Мы с утра и до утра.

Что нам янки, что нам танки,

Ведь у нас собою Таньки.

Мы, наполнив пивом банки,

Дружно зонги проорём: —

"Про кита" и "Амазонку"

И "частушки про массонку",

"Про жену" и "про заслонку"

"И солдата с королём".

А когда настанет ночка,

И проснётся чья-то дочка,

Мы с вином откроем бочку

И кто-то тихо возбухнёт: —

Что, мол, здесь за Тихим Доном

Нам грозят "сухим законом",

Но знаем мы, что с делом оным

Государство подождёт.

В воскресенье раным рано

Снова выну из кармана,

Нет, не дулю и не манну,

А одну "на посошок",

Чтобы с песенкой про море

И(н)(у)дейцы мне бы вторя,

Говорили б, — Russian Боря

Приезжай ещё разок.

Уже перед самым отъездом, около часа дня, давая интервью Оксане из журнала "Макс" и почти отчаявшись, в надежде найти человека, который согласится подвезти меня на автобусную станцию, я встретил знакомого колдуна из Хьюстона, которого безуспешно разыскивал перед слётом в Далласе. Этот молодой человек — Михаил Жирнов, сын недавно умершего знаменитого учёного-физика, профессора Хьюстонского университета, изобретшего чудо автомобильной техники, экологически чистый двигатель внутренного сгорания, действительно обладает необыкновенными способностями экстрасенса.

Его доброе, но сильное энергетическое поле лечит людей на расстоянии. Стоит ему только взглянуть на больное место, как он, я нисколечко не преувеличиваю, не только правильно определяет диагноз, но и снимает боль в пораженном органе, чаще всего раз и навсегда. На слёте он был не один, а с группой друзей, наделённых такими же способностями, как и он. Кто знает, может быть добрая энергетика этих молодых колдунов поспособствовала той потрясающей атмосфере дружбы и доброжелательности, которая царила на слёте в течении всех трёх дней.

Мы с радостью обменялись друг с другом новостями из жизни каждого из нас за тот период, что не виделись. Потом он сам предложил мне помощь в транспортировке меня со слёта, благо это оказалось ему по дороге. И в довершении этой волшебной встречи он снял мне боль в колене, которое я травмировал двумя неделями раньше на "Открытии сезона" КСП канадского города Ванкувер. При этом он, со свойственным ему спокойствием, сумел за несколько минут внушить мне мысль о том, что никакой травмы, я, собственно, и не получал.

13 октября 2003 года

Продюсер южно-калифорнийского КСП "Душа" (CSP "SOUL") Б. Гольдштейн