(с двумя эпиграфами, двумя постскриптумами и приложением).

Эпиграф1:

"Еще нам не поздно исправить ошибки

И есть еще время, что б новые сделать..."

(А. Крупп)

Эпиграф 2:

"...Все, что я могу — торжественно обещать

гг. Кейльману и Старцеву, что в случае достижения

упомянутой договоренности

к каждому из них буду ползти на коленях

и целовать с благодарностью ноги,

после чего буду указанные ноги мыть,

а воду ту пить.

Понимаю, что вряд ли этого хватит,

но все, что могу..."

(из текста за подписью Б. Бурда на http://www.grushinfest.ru/news/2007/11/sood_v_polzu_mety.shtml)

Я присоединяюсь к призыву Бориса Бурды и готов разделить с ним питие этого напитка (при условии, что Боря лично его приготовит)!!!

Я призываю присоединяться к нам всех разделяющих его призыв!!!!

А если совсем серьезно — предлагаю все-таки провести конференцию, съезд или как угодно это назовите — но провести публичное и открытое обсуждение проблемы Грушинского фестиваля и найти пути ее решения.

И провести его в ближайшее время.

(Скажем – 23-25 февраля Грушинский клуб проводит Зимнюю Грушинку (http://festival.samara.net/news//737), а Самарские барды 22–23 февраля проводят Жигулевский Горнолыжный фестиваль авторской песни(http://www.samarabard.ru/bardafisha) — вполне можно провести подобную встречу)

Грушинский клуб и лично Борис Рафаилович Кейльман могут, конечно, закрывать глаза на то, что Грушинский на Мастрюковских озерах прошел на весьма хорошем уровне и подготовка 35-го Грушинского на них же уже идет полным ходом (сомнений в том, что он там будет, нет).

Организаторы Грушинского на Мастрюковских озерах и лично Михаил Грушин могут абсолютно в соответствие с буквой закона отстоять право на "брэнд" — но Грушинский фестиваль на Федоровских лугах состоится тем вернее, чем более запрещаем и непризнаваем Законом он будет. И пройдет вполне качественно. Не сомневаюсь в этом.

Друзья! Грушинцы!! В конце-концов, собратья по цеху!!!

Давайте услышим призывы Городницкого, Сухарева, Бурды, Качановой, Гейнца и Данилова и многих-многих иных к прекращению противостояния и договоримся о сотрудничестве и координации совместных действий.

Ведь если действительно говорить о Фестивале, как о творческом процессе, а не о способе хозяйственных деяний, то не так уж сложно найти выход из ситуации.

Для начала достаточно нескольких шагов.

Шаг 1:

Давайте признаем полную легитимность двух фестивальных составляющих — на Мастрюковских озерах и на Федоровских лугах.

Нравится это кому бы то ни было или не нравится: де-факто они существуют.

Они настолько разные, эти составляющие — что стоит ли их противопоставлять друг другу?

Пусть дополняют друг друга, а не взаимоуничтожаются.

Они настолько едины по потенциальным участникам — что стоит ли разделять поющих на "чистых и нечистых"?

Так давайте смиримся, что это две равноправные составляющие единого фестиваля.

Шаг 2:

Давайте создадим не "Расширенный худсовет Грушинского фестиваля", решения которого реализуются только на Федоровских лугах, и не "Худсовет Грушинского фестиваля", хоть и возглавляемый Исаем Фишгойтом, но реально признаваемый только на Мастрюковских озерах

Давайте создадим реально действующий и признаваемый обеими сторонами ПОПЕЧИТЕЛЬСКИЙ СОВЕТ единого Грушинского фестиваля и признаем сущестование двух автономных и вполне рабочих худсоветов и оргкомитетов — ведь де-факто они все равно существуют.

Шаг 3:

Взаимно не вмешиваясь во внутреннюю структуру и программу автономных крыльев фестиваля, найдем точки соприкосновения и проведем ряд совместных акций, программ, встречных или односторонних гостевых концертов, мастерских, семинаров — формы взаимодействия возможны любые.

Шаг 4:

По окончании 35-го фестиваля заключительный концерт в Самаре и Тольятти проведем СОВМЕСТНО силами и того и другого "крыла".

Вот такая программа-минимум.

Без нее о программе-максимум вряд ли и думать стоит.

Но – если удастся договориться об этом – то возможна и договоренность о разнесении фестивалей во времени (за что Б. Бурда готов на многое – см.Эпиграф 2). А может – разносить и не понадобится.

Была бы добрая воля.

Давайте возьмемся за руки, что ли???

Пока еще "все мы здесь".

Не так уж много нам и нас осталось...

С уважением,

Воронов Виктор,

член худсовета Грушинского фестиваля (на Мастрюковских озерах).

P.S. Если кто-то хочет присоединить свою подпись — мой мейл [email protected]

Впрочем, можно, наверное, подписаться и здесь.

Я уверен, что модераторы подписи стирать не будут.

Если же кто-то считает, что я не прав в целом или в частностях – давайте на "Съезде-конференции-круглом столе" придем к консенсусу.

Р.Р.S. Важно: прошу считать это письмо официальным обращением к организаторам фестивалей и прошу дать на него официальный публичный ответ.

Приложение

Грушинский фестиваль как объект самоуничтожения.

Вот и заканчивается 40-й год со дня героической гибели Валерия Грушина.

Его смерть вызвала к жизни Фестиваль, не имеющий аналогов ни в России, ни в мире.

И я убежден, что Фестиваль этот сыграл роль в истории СССР и России гораздо большую, нежели осознаем это мы — современники Фестиваля, участники Фестиваля.

Впрочем, о "большой истории" не здесь и не сейчас.

Я о другом.

Иосиф Бродский считал, что самое страшное преступление против книг — это не их запрет, непечатание или даже сжигание книг. Нет — самое страшное преступление против КНИГИ – нечтение ее. Нация, переставшая читать, обречена.

Я абсолютно уверен, что то же самое можно сказать и про песни — не то страшно, когда их запрещают, не издают пластинок (дисков), не дают выйти в эфир на радио или ТВ, преследуют авторов...

Страшно, когда песни перестают слушать. Точнее — слышать.

Видимо, необходимо уточнить, что я говорю об авторской (она же бардовская, она же самодеятельная) песне.

Песне, основой которой является поэзия и интонация.

И слышать перестают не песню даже, а, в первую очередь, интонацию.

Мне вполне всерьез как-то страшно было за будущее нации, когда я видел, что интонация Кошелева или Луферова вызывает не просто непонимание, а весьма активное отторжение у публики.

Когда реакцией на Камбурову и Фролову — было циничное "когда же ЭТО кончится... Нет ли чего повеселее!?"

Впрочем, Бог с ней, с нацией.

Страшно становилось прежде всего за Грушинский, на котором все это происходило.

Публика, отторгающая все, что посложней — становилась преобладающей на Грушинском.

И когда с главного бардовского фестиваля все явнее вытеснялась бардовская песня, когда на нем переставали слушать и слышать звучащее слово — возникало сомнение — а зачем оно все надо...

Впрочем, взаимосвязь и взаимовлияние Грушинского Фестиваля и жанра авторской песни (бардовской, если угодно) — вещь достаточно сложная.

С одной стороны — именно с Грушинского началось "победное шествие" фестивального движения по стране.

Именно благодаря ему авторская песня перестала быть столичным, московско-питерским, явлением.

Первые дальневосточные фестивали удалось провести именно благодаря прецеденту, созданному Грушинским. Да и не только их.

Именно с Грушинского песни стремительно разлетались по стране и именно на нем завязывались связи между самыми отдаленными городами, клубами, авторами.

Впрочем, именно с Грушинского начался и реальный запрет фестивального движения.

Громадность Грушинского подтверждала востребованность жанра, как минимум — давала иллюзию этой востребованности и помогала формированию самого жанра.

Сложно сказать, каков масштаб и творчества, и известности был бы у Визбора, Никитина, Дихтера, Ланцберга (список можно продолжать и продолжать), если б не Грушинский...

Конечно, целый ряд корифеев и основоположников жанра никогда не бывали на Грушинке. Но — песни их здесь звучали и продолжают звучать. И именно здесь они обретали свой масштаб.

Так что — как Грушинский формировался на основе жанра авторской песни (как бы не пытались в разное время разные силы, в том числе и сами организаторы Фестиваля вогнать его в рамки туристского фестиваля с песенной составляющей), так и сам жанр во многом формировался под влиянием Грушинского.

Но в последние лет пять-семь Грушинский фестиваль жанр не развивал, а скорее — уничтожал.

Произошла, по разным причинам, как объективным, так и субъективным, подмена.

Под видом "расширения границ жанра" произошло размывание этих границ.

Попытки вернуть жанр на Фестиваль делались неоднократно. Например — "Второй канал" — проект Владимира Ланцберга внутри Грушинского, Фестиваль в Фестивале. Но — продержавшись несколько лет, Второй канал вошел в неразрешимое противостояние с "основным" Грушинским, был им отторгнут и ушел в автономное плавание, уже не один год существуя, как совершенно самостоятельное явление.

Периодически возникали разные "альтернативные" мейнстриму площадки — так на территории Зазеркалья шла своя вполне автономная жизнь, на месте, оставшемся после ухода Второго Канала, сформировались Часовые пояса...

Неизменно самодостаточен вот уже два десятка лет Кольский бугорок.

Были и не столь устойчивые проекты. Но они погоды не делали.

В целом Грушинский все увереннее развивался не как фестиваль жанра авторской песни, а как некое карнавальное действо, где собственно песня зачастую становилась просто помехой. Действо, развивающееся по законам коммерции.

И, как любое действо для зрителя, он все более отчетливо освобождался от всего, что могло "нагрузить" зрителя.

Действу слушатель не нужен.

Действу нужен просто зритель.

И этика и эстетика карнавала и коммерциализации — неизбежно вошла в противоречие с этикой и эстетикой авторской песни.

Накопившиеся проблемы как эстетические, так и этические вполне зримо материализовались в прошедшем году в конфликт организаторов.

Материализация была более чем жесткая и жестокая.

Оказались порваны сорокалетние связи, Грушинский оказался полем битвы Бог весть уже за что...

В итоге: летом прошли два Грушинских.

Оба, на мой взгляд вполне легитимные:

Я вкратце приведу "равновесные" составляющие:

На Мастрюковских озерах — традиционность места, флаг первого Грушинского и его хранитель Исай Фишгойт, Татьяна Визбор с детьми Варварой и Юрием Визбором как вполне ощутимый символ преемственности традиций фестиваля. Дмитрий Сухарев, Вероника Долина, А. Мирзаян, В. Луферов, Л. Захарченко, В. Вихорев... Трудно остановиться и не перечислить всех официальных и неофициальных гостей фестиваля. Пожалуй, впервые за многие годы столь серьезно был представлен именно жанр авторской песни.

Недостающих имен недоставало и на второй площадке фестиваля.

Впрочем, и там все вполне легитимно:

Место еще не забытое, как фестивальная поляна, Борис Кейльман, как олицетворение Грушинского клуба и Грушинского фестиваля, дуэт Иваси — Иващенко и Васильев, чья разносторонность как творческая, так и организаторская, пришлась как никогда кстати и оказалась максимально востребованной. Конечно же, неизбежная Галина Хомчик. Борис Есипов — автор культовой песни Грушинского (которую он запретил петь на озерах, где, впрочем, вполне равновесно заменена она была на песню В.Ланцберга). Немало молодых и значимых авторов.

И практически вся рок-составляющая Грушинских последних лет переместилась на Федоровские луга — Грассмейстер, Белая гвардия и т.д.

Впрочем, вся ли? — это достаточно спорно, потому как ряд "пограничников" (вполне устойчивый термин, обозначающий тех, кто работает на стыке жанров), остался на старом месте — Е. Болдырева, А.Козловский, Г. Данской, К.Федулова, "Последний шанс"....

Вполне равновесны сцена Зазеркалья, ушедшего на новое место, и единая сцена "АЗИИ-плюс" и консоли фестиваля "Второй Канал", пришедших на старое место.

По трети Грушинского трио было на том и другом крыле фестиваля.

А уж разобраться в качестве и количестве миграций как зрителей и слушателей, так и поющих, с одного крыла фестиваля на другое вряд ли в принципе возможно.

Тем более, что оргкомитет "фестиваля на озерах" официально поддерживал желающих спеть на "лугах" и способствовал перемещениям желающих (в итоге некие фанаты дуэта Гейнц-Данилов яростно доказывали мне, что дуэт оный был именно на Федоровских, а на озерах его не было и не могло быть!!! Не могли они "продаться"!)

Но все же мне кажется, что разделение Фестиваля на два Грушинских — пока еще иллюзия организаторов.

И прав А. Покровский: пока еще Фестиваль — это Кит, на спине которого рассорились ракушки и делят спину Кита меж собой (за точность цитаты не ручаюсь, но за суть — вполне).

В качестве иллюстрации его правоты два показательных для меня эпизода:

Автор, лауреат всех и всяческих фестивалей, в том числе и Второго канала и Грушинского, в августе месяце спрашивает у своего Продюссера: "Слушай, а мы на чьем фестивале были? У Кейльмана или у Старцева?" Растерянный Продюссер на вопрос так и не отвечает...

Учительница, чей воспитуемый на "фестивале на озерах" начал было вместо раздачи всяческих информационных фестивальных буклетов ими торговать, выговаривала ему: "Как ты мог! Мы же с тобой в прошлом году подписывали письмо Путину и собирали подписи, чтоб отстоять Фестиваль от коммерсантов!!! Мы же спасли от них Фестиваль! Видишь, как все здорово здесь, на старом месте! А ты торговлю устроил!!!" — она искренне была уверена, что Письмо Путину спасло Фестиваль от "коммерсантов". Я разубеждать ее не стал...

Впрочем, подчеркиваю: разделение ПОКА ЕЩЕ ИЛЛЮЗИЯ. Окончательный раздел произойти может.

А "водораздел" вполне отчетлив. Два крыла разделились в прошедшем году не столько по признаку "собственности" (Кейльман-Мартынов), сколько по эстетическиму выбору.

С одной стороны, на Федоровских лугах: фестиваль для зрителей и артистов.

С другой стороны, на Мастрюковских озерах: фестиваль для авторов и слушателей.

Убежден, что нет НИКАКОГО преимущества ни у одной, ни у другой стороны. Более того, одни и те же лица могут более чем востребованы быть и при той, и при другой концепции. Более того — практически ВСЕ участники и того и другого фестиваля могут быть востребованы и вполне адекватно вписаться и в ту, и в другую концепцию.

Было бы их желание.

Тот же Николай Якимов может ведь не только "грузовики" устраивать (так он назвал авторские программы на сцене "АЗИИ-плюс" — программы, сознательно без меры перегруженные смысловыми и музыкальными сложностями). Его потенциал вполне позволяет "взять" любую аудиторию и, как артисту, выступить в любой маске... Но — это совсем другая задача.

Те же Иващенко-Васильев вполне способны не только Виртуальные костры раздувать (абсолютно гениальный продукт для универсального сбыта: хоть на корпоратив, хоть на коммунарские сборы, хоть на слет ностальгирующих КСПешников, хоть на Селигер — всюду сбыть можно...), но и держать песенно-поэтическую программу любого уровня сложности...

Скорее, сложно назвать тех, кто не сможет выступить и там и там, вполне вписавшись в концепцию.

Было бы желание.

Я уверен, пока все не безнадежно, и объединение возможно, пусть оно будет и не территориальное.

Может, это моя личная иллюзия, но:

С одной стороны, Луферов своим "Горизонтом", прозвучавшим на Гитаре Мастрюковских озер, разорвал какую-то паутину, все плотнее окутывавшую Грушинский в последние годы (впрочем, паутина эта окутывает не только Грушинский. Просто здесь это заметнее).

Вдруг оказалось, что на Гитаре могут звучать не только душевные, конечно же, но лобовые "Раз-два-три, Гора гори..." или прочие жизнерадостные Тюбики и Гаишники, но и а-каппельно спетые Якимовым стихи Губанова, но и, казалось бы, совсем простое двухголосье Вотинцевой и Чикиной, вышедших на ту же Гитару с народной песней Бог весть каких времен. И тоже без аккомпанемента.

И не просто звучать — а быть услышанными. В чуткой тишине. Сломать которую не смогли даже перебои электричества — Гора на технический сбой отреагировала терпеливо и более чем корректно.

Лозунг Грушинского на Мастрюковских озерах — "ТИШИНА. ГИТАРА. ГОЛОС" — вполне адекватен идее возвращения на Фестиваль поэтического слова и интонации. Тишина — в которой можно услышать не только "аккомпанемент" и "вокал" — можно услышать, расслышать, понять — интонацию. Человека.

На Фестиваль вернулось доверие к слушателю. Не к "зрителю", а именно к СЛУШАТЕЛЮ.

С другой стороны, слившиеся в едином песенном порыве "Виртуального костра" и "Неавторской песни" зрители на Федоровских лугах столь же отчетливо доказали, что неиссякаема тяга постсоветского человека к массовым действам и найдут себе огромное число почитателей программы, использующие устоявшиеся и проверенные временем стереотипы. Поле деятельности для Песен Нашего Века и иже с ними безгранично.

Ситуация вынужденной конкурентной борьбы заставила и традиционных организаторов Грушинского выдать "на гора" реально качественный продукт. Точнее — на Гору. Профессиональный и тщательно отдозированный для практически любого уровня восприятия. Такой продукт так или иначе устроит любого зрителя.

Ну и, конечно, харизма Шевчука, использованная организаторами на сто процентов.

В целом с творческой частью двух составляющих Фестиваля все в порядке.

Более того — столь оживленной и насыщенной бардовско-фестивально-концертной жизни в межфестивальный период в Самаре не было, пожалуй, никогда, но это отдельная тема.

Понятно одно — если организаторы и того, и другого крыла перестали б воевать меж собой — то происшедшее "раздвоение" могло б пойти только на пользу Фестивалю.

А там, глядишь — и до объединения б ситуация дозрела.

Или уж, по крайней мере, на юбилейном Фестивале позволила бы иметь ситуацию не противостояния, а хотя бы взаимной вежливости. Или — почему б и нет — сотрудничества. Которое пошло б на пользу и слушателям, и зрителям.

Ведь уже вполне определенно можно сказать о непересечении концепций двух 35-х Фестивалей:

На Федоровских 35-й будет посвящен 70-летию В. Высоцкого. Поэтическая составляющая на нем представлена Евгением Евтушенко — символом поэзии "стадионов". "Песни нашего века" с презентацией нового диска, "Виртуальный костер" нового уровня, прекрасные группы и ансамбли — все это не оставляет сомнений, что зрелище будет безусловно профессионально организованное и совершенно замечательное. Найдется там место и бардам.

На Мастрюковских озерах 35-й будет посвящен 40-летию Грушинского фестиваля. Конечно — все та же ТИШИНА. ГИТАРА. ГОЛОС. Ожидается множество гостей — практически все крупные фестивали авторской песни постсоветского пространства будут представлены на Мастрюковских озерах, сцена поэтов будет не столь стадионна, но поэзия суеты и не терпит...

И, конечно, за сорок лет столько имен связано с Грушинским — что список приглашенных сложно ограничить... Да и надо ли?

Так что — оба 35-х найдут свою нишу.

Хорошо б еще им найти общий язык.

Тем паче, что в стране происходящее заставляет вспомнить времена расцвета движения КСП.

Подступающее к горлу единение в том мало сомнений оставляет.

Так, может, все таки, "возьмемся за руки, друзья!"????

Впрочем, пока вместо рук — что-то другое.

Некие вандалы уничтожают скважину на Федоровских лугах. И преданные сторонники Кейльмана немедленно в том обвиняют и МЕТУ, и Самарских бардов, и лично Мартынова и Старцева.

Продолжаются суды, и решение арбитражного суда, всего-то признающего законность создания ЗАО "Фестивальный парк" тут же одной стороной объявляется несправедливым и купленным, а второй трактуется, как полная и окончательная победа во всех спорных вопросах... Так что эпопея судебная, похоже, только начинается.

А история с "брэндом" и авторскими правами на него, вполне возможно, войдет в учебники юридических ВУЗов. Впрочем — пока она еще вполне в разгаре.

Зато барды уже поделены на меченых, то бишь, метовских, и на праведных, то бишь не-метовских.

Некую сумятицу в это деление привносит смешанность рядов и списков — многие и там, и там, еще больше — ни там, ни там. Но этих многих, да и не только их, никто и не спрашивает — просто объявляют "своими" то одна, то другая стороны — а там как масть ляжет...

Так что, незачем ждать "поднявших меч на наш союз"? — ведь мы вполне сами этот союз уничтожаем покачественней, чем кто бы то ни было.

И действительно ВЕЛИКИЙ фестиваль, который на самом деле — структура и явление, гораздо большее, чем любые его организаторы, вполне может сам себя уничтожить. Нашими руками.

Или — выйти на новый уровень и сохраниться.

Сорок лет позади. Пора куда-то выйти...

Выбор за нами.

Виктор Воронов

27 ноября 2007

г. Самара