9 мая — одновременно с Днем Победы — мы отметили 80-летие Булата Окуджавы. А 12 июня исполнится семь лет с того скорбного дня, как страна осталась без него... Среди тех, кто никогда не забудет эти две даты — день рождения и день смерти Булата Шалвовича, — числится хрупкая женщина с удивительно сильным голосом: известная шведская актриса и певица Кристина Андерсен.

— Кристина, несколько лет назад вы сказали мне, что день, когда вы впервые услышали одну из песен Окуджавы (даже не в его исполнении), стал "моментом страсти", определившим всю вашу судьбу. С тех пор прошло много-много лет, Булата Шалвовича не стало. Что происходит сейчас, как меняется ваше отношение к нему самому и его песням?

— Я помню, действительно была страсть — иначе я не могу это назвать или объяснить. Я никогда не слышала его странной фамилии — Боже, ее так трудно было произнести! — но точно знала, что мне нужно петь эти песни. Выучила русский язык — и пою, столько лет уже пою песни Окуджавы. Сейчас мое чувство стало еще больше, глубже, появился покой. Вчера я слушала, как пела его песни Елена Камбурова, и поняла, что каждая песенка Булата — это молитва. В них есть сила заклинания, завещания всем нам. Я пела эти песни тысячи раз — и каждый раз понимала про них что-то новое.

— Это — о песнях. Но вы ведь были хорошо знакомы, бывали у него в доме, ездили вместе на гастроли. Пили чай, разговаривали часами, видели совсем близко его глаза. Вы скучаете, например, по его голосу?

— Он со мной каждый день — это правда. Таких людей в моей жизни несколько: отец, Булат, мой профессор. Возникают проблемы — и я спрашиваю у них, как поступить. И, мне кажется, получаю ответ, и это помогает. Хотя, поверьте, я не сумасшедшая мечтательница, я очень деловой человек. Но эти люди помогли мне выбрать дорогу — и продолжают заботиться о том, чтобы я с нее не сбилась. Я ушла из театра, чтобы петь. Мы ездим с концертами по всей Швеции и в Норвегию. Два года я ездила в турне только с песнями Булата. Школы, институты, концертные залы, церкви, офисы, подвалы, городские площади... Сколько концертов — уже не знаю, сто раз и еще сто раз.

— Какие его песни в Швеции принимают лучше всего?

— "Бумажный солдат", "Молитва", "Грузинская песня". Всегда по-разному. Эти песни — как хлеб для души. Люди находят меня, покупают диски и книги. Был такой человек, его звали Йон Рандеш. У него был рак, он знал, что скоро умрет. Йон попросил жену найти меня, чтобы я спела "Молитву" Булата на его похоронах. И я пела... Уже трижды так случалось — меня просили петь песни Булата на похоронах. Почему так? Наверное, люди чувствуют, как и я, что эти песни — молитва...

— Кристина, ваши "Диалоги в Переделкине" — это художественное произведение?

— Что вы, нет, конечно. Я записывала их сразу после наших бесед, их вполне можно считать документом.

— В диалогах звучит много горечи — и много надежды на лучшую жизнь в России. Как вам кажется: мы сейчас уходим от тех ценностей, которым служил Окуджава, или все же приближаемся к ним?

— Мне кажется, сейчас вы ближе. Не знаю, как во всей России, но в Москве я помню очень тяжелый период. Все были в полной растерянности — людей словно бросили в воду, и каждый пытался выплыть как мог. Сейчас многие поняли, что не утонут, переживут и эти трудности.

— Булат Окуджава не был религиозен. Но, видимо, верил, что человек, покидая землю, все же остается с близкими людьми...

— Верил. И я в это верю. Знаете, однажды он подарил мне маленькую икону Георгия Победоносца. Мы стояли у него в квартире, яркое солнце било в глаза — я почти не видела его лица, но он смотрел на меня очень внимательно. Потом отошел куда-то и вернулся с иконкой в руке. Он сказал: "Это тебе. Когда вернешься в Швецию, это нужно спрятать и хранить". Я храню... А если бы он мог, то, наверное, сказал все о том же. О том, что совесть, благородство и достоинство — это неплохие вещи. Это хороший компас, он дан человеку от природы или от Бога, чтобы не сбиться с правильной дороги. И мы всегда знаем, чувствуем, когда отклоняемся от верного курса. Мы знаем. Просто иногда пытаемся обмануть самих себя. Вот и песни Булата, то, как он мог говорить о самом ужасном и самом красивом, — это тоже компас. А его юбилей мы будем отмечать весь год. Вот скоро в Стокгольме будет концерт в старинном соборе, там акустика — только у Господа на небе может быть такая акустика. Я буду петь шведские песни, которым 500 лет, — и, конечно, песни Булата.

* * *

В последнее время Кристина в свой репертуар добавила и "Диалоги в Переделкине", состоящие из мысленного разговора с поэтом.

Кристина: Ты живешь в богатой стране, которая много лет пыталась построить более справедливое общество при помощи красивой идеи. А в результате столько жертв...

Булат: А строить при помощи идеи нельзя. Строить надо руками. А это искусство отсутствовало в нашей стране...

Кристина: Но сейчас у тебя есть надежда, я думаю?

Булат: Конечно. Надежда должна быть у человека обязательно. У меня есть надежда — но такая грустная надежда... Я думаю, что в скором времени мало что переменится. Да, будет лучше, но очень нескоро. Нужно много времени. При всех своих недостатках русские — это нация великая, создавшая великую культуру. Эта культура не может исчезнуть. Постепенно она поможет создать новое лицо нации. Но времени понадобится много. И кровь может случиться...

Кристина: Кровь?! Почему? Нет, не будет крови!

Булат: Я тоже хочу верить, что не будет крови, но все может быть.

Кристина: Я думаю, это будет красивая и сильная страна.

Булат: Да, конечно. Посмотрим. Но я думаю, что меня тогда уже не будет...

Кристина: Ты будешь с неба смотреть?

Булат: Да, я буду смотреть...