"Давай ронять слова..." – все мы, конечно, помним тихую вневременную просьбу Бориса Леонидовича Пастернака. Просьбу со смыслом – слова ронять как зерна в почву благодатную: взрастут ответственностью (ответственностью за время проживаемое). Размышляя над этим, обнаруживаю параллель, тропу речевую, приводящую к одному имени в связи со сказанным являющемуся: Тимур Шаов.

Его многие знают – в России, мире. Без преувеличения. Он, родившийся в Черкесске, ныне живущий в Златоглавой, разъезжающий по странам и континентам, все же во многом наш, ставропольский. Не столько оттого, что годы учебы прошли в ставропольском меде, а потому что много друзей, теплых воспоминаний, незабываемых встреч, задушевных посиделок до зари – здесь. "Наш Тимка, Тимур Султаныч", – слышала я неоднократно от людей самых разных. И это не фамильярность, не желание заявить о своей причастности звезде по имени Шаов – барде, поэте, музыканте, лауреате и почетном госте Грушинского фестиваля, авторе семи альбомов, единственном авторе и исполнителе песен – обладателе премии сатиры и юмора "Золотой Остап" и многое, многое. Это возможность видеть прежде всего человека, друга, близкую, а то и родную в главном (в неумении лукавить) душу:

Я в троллейбусе убогом

Разговариваю с Богом.

Вдавлен в хмурую толпу я,

Как портянка в сапоги.

Говорю я Богу: "Отче,

Огради меня от прочих,

Оттоптали ноги, руки,

Душу, тело и мозги".

О ком это сказано и спето? Возникает чувство, что это лично твои наблюдения и ощущения легли на бумагу, стали голосом. И так происходит постоянно: таков Шаов!

Его пытаются, как это принято отчего-то в этом и других жанрах искусства, сравнить с кем-то предшествующим, отыскать основу. Тут слышишь имена Высоцкого, Кима, даже Розенбаума(?!), но понимаешь, что есть Тимур, есть его гитара и только Богу ведомо, видимо, откуда это в Шаове и как. Вопроса "зачем" у тех, кто уже слышал Тиму, не возникает.

Из разворованной страны, покинув свои дачи,

Уйдут бугры и паханы, ко всем чертям собачим.

И запоют сверчки во ржи, и журавлиным клином

Пойдут пахучие бомжи с курлыканьем тоскливым.

Не секрет, что сам Т.Ш. преклоняется перед творчеством Александра Галича. Оттуда ли родом его слог? – Возможно. Но, послушайте, мелодика, оттенки, темы – свои. "Я никогда не задумывался о том, для кого пишу свои песни – как любят говорить "аудитории", "контингенте слушателей" и т.д. Я не пишу "для продюсеров". Когда получается какая-то песня, то перед глазами стоят мои друзья. Это, как бы, для них. Им первым я это показываю и они – мои главные "оценщики", – говорит Тимур. Однажды он рассказал, что в отличие от других детей, ему в детстве хотелось стать Остапом Бендером. Не потому, что тот был великим комбинатором, а потому, что Бендер был веселым человеком. "И поэтому я пишу, чтобы было весело", — улыбается Тимур Султанович. Но весело на поверхности, в глубине же текста перечувствуешь всякое:

Мечтательный пастух, изгой Нечерноземья,

Иллюзий дивных полн, пасет своих коров.

И чудится ему, с глубокого похмелья,

Корриды грозный гул, жестокий бой быков.

С небес звучит Бизе: "Тореадору слава!",

Торсида ль то поет, иль бабы на току?

Он красные портки снимает величаво

И тычет ими в нос угрюмому быку.

..............................................

Судачат меж собой селянки на покосе:

"Опять мужик мой пьян, туды его нехай!

А жрет, гад, за троих, копейки в дом не носит,

Ишшо придет, свинья, любви ему давай!"

Эх, вздорный вы народ, бесчувственные бабы!

Числом вас – легион, а имя вам – корысть.

Мечтательный пастух, трезвеющий и слабый,

Ведет коров домой и думает за жисть...

Ведет коров домой и думает за жисть...

"Он – русифицированный черкес, в том смысле, что не знает черкесского языка, а родным для него (сколько мы помним таких случаев!) оказался русский. ...Его слуховая наблюдательность делает тексты доступными и неожиданными для аудитории любого уровня. Каждый в них слышит свое, что является признаком подлинного таланта автора", – не могу обойти стороной и подобное (совершенно бесподобное) мнение Бориса Слуцкого.

"Свободная частица" – так называется новый альбом моего героя, с которым он приезжает в краевой центр. Конец марта, а именно 26 число, подарит всем нам возможность встретиться с давно не виденным другом. Тимур Шаов умеет сочетать в своих песнях сразу многое: здесь и философия – от житейской до самой что ни на есть высокой, здесь и юмор, и грусть, и романтика, и ирреально стойкое ощущение реальности. Как он выстраивает текст, пишет музыку? Какие моменты творчества являются основными для автора, ведь иногда строфика текстов довольно условно соблюдена – на переднем плане всегда стоит не конструкция, не новация – что-то более важное?

"Кому нужны стандартные гармонии, стандартные ходы?" – вопрошает Шаов. И удивляет всякий раз, когда берет гитару в руки, тем, что не кривит душой, не опасается показаться наивным, смешным или беспросветно ироничным. "Мне кажется, на моих концертах публика разнородна, там собираются люди, которые слушают и рок-музыку, и авторскую песню. Масса записок примерно следующего содержания: "Мы вообще-то бардовскую песню не любим, но вас слушаем с удовольствием". Меня это радует. Я считаю, что стереотипы надо ломать", – признается тот, с кем так скоро каждый из вас, читатели, сможет встретиться. Встретиться, чтобы почувствовать все, о чем сказано, чтобы оставаться настоящим: не свободным частично, а свободной частицей!

Тимур ШАОВ

Утренняя песнь города

Еще темно, но из ветвей чирикнул первый воробей.

Уже, спасаясь от зари, в подвалы лезут упыри.

Бледнея, пятится луна, толкает дворника жена:

"Вставайте, граф! Зовет метла. Вас ждут великие дела!"

Ошметки ночи он сметет – и начинается исход.

В тяжелом ритме болеро канают граждане в метро.

Канает стар, канает млад, канает сват, канает брат.

И оккупируют вагон интеллигент и гегемон,

Студенты, школьники, врачи, актеры, плотники, бичи.

Профессор, съехавший с ума над теоремою Ферма,

И гастарбайтер с бодуна, и я, и дети, и жена,

Босяк, живущий налегке, и негр в белом пиджаке,

И черт-те кто, и черт-те что, и хрен с горы, и конь в пальто –

И город с кайфом, как всегда, по венам пустит поезда.

Надев костюмы, братаны выходят на тропу войны.

Предприниматель хочет спать, но надо, блин, предпринимать.

Вот страж порядка молодой шерстит брунетов с бородой:

Весьма нервирует его этническое меньшинство.

Течет толпа, а в головах – обрывки мыслей: о деньгах,

О сне, о сексе, о борще, о том, как жить. Как жить вообще...

Торчит фабричная труба, как наша общая судьба.

Богема спит – не мудрено: она, надысь, из казино.

Летят вожди на вороных без отпусков, без выходных,

Летят с мигалками вперед, спешат, чтоб лучше жил народ..

И контролирует ГАИ телодвижения твои,

И перекрестки, и мосты, и придорожные кусты,

И горний ангелов полет, и гад морских подводный ход.

Машины встали в три ряда – ну, с первой пробкой, господа!

И утро красит кумачом шкатулку с бедным Ильичом.

Глядит с кремлевской высоты наш Гений Чистой Красоты.

Ах, что за город – первый сорт! Умен как Бог, красив как черт.

Он сам себе и врач, и мент, и донор, и реципиент.

Все на бегу, все на ходу, все начеку, все на виду.

Здесь воля чувствам неземным, здесь пахнет дымом выхлопным.

Сквозь шум и треск, сквозь гул и вой восславим город трудовой,

Споем дежурное "ла-ла" про купола, колокола

Под несмолкаемый салют. Крещендо! Славься! – Все встают.

Приезжий дух переведет, присядет, "Клинского" хлебнет.

И скажет: "Мамочки, дурдом! Как вы живете тут?"

Живем!