Мы продолжаем дискуссию о современной песне, начатую статьёй Юрия Полякова "Песней – по жизни" (№ 52, 2006). Разговор продолжили поэт Геннадий Красников ("Шоковый ренесанс", № 1, 2007) и певица Нина Чигадаева ("Пятая точка шоу-бизнеса", № 2, 2007).

Поэты все плачут! Поэт плачет

о первом чистом состоянии души.

И. А. Бунин

Туристская, бардовская, каэспэшная, самодеятельная, авторская, поэтическая – каких только названий для доверительного разговора человека с гитарой с подобным себе не придумали за несколько десятков лет, в течение которых и сам человек с гитарой изменился, и подобный ему изменился тоже. Всё течёт туда, куда его направляют. Изменилось целеполагание, то есть побудительный мотив, подтолкнувший человека к написанию стихов и пению их под некое гитарное сопровождение. Любое хорошее дело можно довести до абсурда, привлекая к нему людей, берущих в руки музыкальный инструмент не для того, чтобы упорядочить ритм, а для того, чтобы устраивать непотребные пляски. С ужасом гляжу сейчас на неприбранных, скачущих на концертах авторской песни и называющих себя авторами-исполнителями, которые демонстрируют пришедшим на концерты свою эстетическую ущербность и дурной вкус.

Барды, менестрели, миннезингеры, гусляры, петрушки не только услаждали слух, но и говорили многое из того, за что от века их побивали, а зачастую и убивали. Мало того, власти предержащие считали своим долгом уничтожить и музыкальные инструменты, чтобы никто другой не поднял их из пыли дорожной. Потому и мятущейся душе моей в нынешней праздной толпе больно.

Зрелищ, зрелищ алчет толпа. Она хочет видеть стоящего перед ней с гитарой на шее человека маленьким, жалким и ничтожным и видит его таким. Вряд ли знают ублажающие публику, что задача искусства состоит в том, чтобы показать доблести её истинное лицо и низости – лицо её истинное. Мало кому из называющих себя бардами по силам сейчас бросить слова истины на площадь. Настоящие лекарства всегда горькие. Музыка – это не два прихлопа, три притопа, не "ум-ца, ум-ца", а оружие. Справедливо когда-то сказал К. Э. Циолковский: "Музыка есть сильное возбуждение, могучее оружие, подобное медикаментам". Музыка может возвышать душу человека, но она же может её и разрушать. Песня может и должна воспитывать чувства добрые. Во время многочисленных бесчеловечных войн люди шли убивать друг друга под барабанный бой и бравурные марши. А в авторской песне над музыкой возвышаются всегда СЛОВО и человек-личность. Чтобы не быть голословным, позволю себе обратиться к тому, с кого, как считают знатоки, началась менестрельская песня у нас в стране, – к Михаилу Анчарову. Вот что он говорил о песне: "Почти всю войну я не расставался с гитарой. Пел и сочинял песни, когда это было возможно. Они были глубоко личные, и меня, признаться, сильно удивило, когда узнал, что эти песни поют солдаты на разных фронтах. Только потом я понял, что людям на войне хотелось именно этого личного, задушевного, того, что можно было бы противопоставить повсеместно совершавшемуся ужасу – смерти и разрушению". Отсюда, с рубежа жизни и смерти, такая чёткость мысли и скупость на слова: "Парашюты рванулись и приняли вес, // Земля колыхнулась едва. // А внизу – дивизии "Эдельвейс" // И "Мёртвая голова". Всего лишь несколько слов, а всё зримо, выпукло и, главное, представимо. А что касается философских идей, то Михаил Анчаров придерживался правила, которое однажды высказал физик Энрико Ферми: идея не додумана до конца, если её нельзя объяснить на пальцах. Традиция истинной менестрельской песни неразрывна, она передаётся от человека к человеку, как эстафетная палочка. И вот уже Юрий Визбор с лёгкой полуулыбкой поёт: "Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены". В этом "увы" всё: и печаль, и надежда, и сожаление, и вера в то, что чьё-то сердце вспомнит, поймёт, отзовётся, откликнется, сожмётся от сострадания...

А если этого нет, то выходящий на сцену автор-исполнитель развращает публику и сеет хаос. И никакая это уже не исповедь, не выговаривание своего наболевшего, не возвышающая человека мечта о совершенстве, не призывание милости к падшим, а метельный вой, погружающий человека в тоску и безысходность.

И слабым утешением является то, что в течение года в России и странах СНГ проводится до 500 фестивалей, а авторская песня звучит сейчас в Государственном Кремлёвском дворце. Авторская песня в Кремле не что иное, как нонсенс, поскольку это противоречит самой природе её. Человек с гитарой должен видеть глаза человека, перед которым он исповедуется. Свист микрофонов и всякие электронные достижения, призванные для облагораживания эстрадных воплей безголосых нынешних звёзд, авторской песне ничего не дают, кроме роста гордыни авторов-исполнителей, коим сказать, по существу, нечего. Жизнь не терпит пустоты. После изгнания с эстрады советских песен, которые и сейчас с удовольствием слушают миллионы наших граждан, согласно закону замещения пустоту стали заполнять нынешние представители "Фабрики звёзд". Для заполнения остаточной пустоты была призвана авторская песня в нынешнем её неприглядном виде, и она пришлась ко двору. А наиболее ярких представителей из числа увенчанных званиями заслуженных и народных артистов России авторов-исполнителей даже стали с экранов телевизоров называть великими поэтами, а в книжных магазинах появились красочные сборники стихов наиболее великих. Если бы знали эти поп-поэты, какой хохот вызывают их поделки в кругу настоящих поэтов, возможно, они бы остереглись выставлять себя на посмешище. Когда весьма популярный Андрей Макаревич выходит на сцену и призывает: "Давайте делать паузы в словах", как-то не по себе становится, потому что заикание – серьёзный недуг, от которого страдают многие люди. Иные заслуженные и народные артисты России от авторской песни, видимо, исповедуют кодекс царя Хаммурапи, гласящий: "Мои слова превосходны. Мои дела бесподобны".

Я понимаю, что всем авторам-исполнителям хочется успеха, зрительского признания, аплодисментов, денег в конце концов, поэтому и появились сонмы бардов, по большому счёту не умеющих связать осмысленно пару слов и взять пару гитарных аккордов. Зритель стал всеядным. А тот, кто не всеяден, уходит, как прежде, на свои кухни. Вряд ли кто-нибудь из нынешних "раскрученных" авторов-исполнителей задумывается о саморазрушении. Авторы песен, авторы музыки – имя им легион. Многие из так называемых композиторов даже не могут ответить на вопрос, в какой музыкальной тональности они играют, а многие из авторов текстов (слово-то какое – текст!) не знают азов стихосложения. Договорились даже до того, что авторской песне стихотворная основа противна. Мы не пишем стихи – мы пишем песни! Прочь с дороги! Мало того, композиторское и сценическое мастерство – тоже непозволительная роскошь. Как поётся в известной песне: "Я не умею петь по нотам // И не умею петь без нот, // Но петь-то всё-таки охота, // И я пою который год. // Пою зимой, весной и летом – // Погода барду нипочём! // Пою про то, пою про это, // Но чаще как-то ни о чём". И, что характерно, повсеместно воинствующие неумехи правят бал, сидят в жюри и победно поглядывают на тех, у кого они когда-то не могли пройти даже предварительного конкурсного прослушивания, и плодят себе подобных. В прежние времена настоящих авторов мы знали по именам. И они были достойны всеобщего уважения. Они и сейчас есть, но, как и хорошие исполнители авторской песни, сейчас не востребованы, поскольку не бегут за мнимой славой, не расталкивают других локтями. Не каждый может идти по головам. Не перевелись ещё, слава богу, совестливые люди.

А тут ещё, откуда ни возьмись, появилась православная авторская песня, мало нам православных поэтов, художников, музыкантов и пр. По моему мнению, православными бывают вера, Церковь и человек, а всё остальное – от лукавого. Не даёт определение "православная" права на халтуру. Так по крайней мере всегда было, так, я надеюсь, будет и впредь. Хотелось бы верить, что вышесказанное будет воспринято не как осуждение, а как рассуждение, ибо сказано: "Всему радуйтесь, за всё благодарите". И я всем сердцем благодарен туристской, бардовской, каэспэшной, самодеятельной, авторской песне, поэтической песне за то, что в течение уже 38 лет она так или иначе присутствует в моей жизни, за то, что она открыла мне прекрасный мир поэзии, за то, что на этом пути мне встретились прекрасные рыцари стиха и песни.

Владимир ШЕМШУЧЕНКО, лауреат международных и всероссийских премий поэзии, автор-исполнитель, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ