Родился в 1959 году в городе Мурманске.

Мать — Аполлинария Петровна Колычева, медицинский работник, заведующая детским садом, косметолог. Отец — Владимир Николаевич Колычев, инженер пароходства.

Учился в Ленинградском арктическом училище (1975—1977), но был отчислен за недисциплинированность.

Служил в армии инструктором учебной части.

Жил в Мурманске, Кандалакше, поселке Лувеньга, деревне Колвица Мурманской области, учился фермерскому делу в Норвегии.

Работал шофёром, кладовщиком-раздатчиком, руководителем художественной самодеятельности, слесарем, фермером (1989—1998), журналистом, кочегаром.

Литературной деятельностью начал заниматься после возвращения из армии. Публикуется в периодической печати и поэтических сборниках с 1982 года.

Первый сборник стихов "Цветы и люди" выпущен Мурманским книжным издательством в 1987 году.

Член Союза писателей России (1990)

Лауреат Большой литературной премии России (2009), премии "Ладога" им. А. Прокофьева (2005), премии "Неизбывный вертоград" им. Н. Тряпкина (2007),

премии читательских симпатий "Открытая книга" как самый читаемый поэт Мурманской области и др.

Призёр Международного поэтического конкурса Международного общества пушкинистов (Нью-Йорк), посвященного 300-летию Санкт-Петербурга (2003)

Дипломант Московского международного конкурса поэзии "Золотое перо" (дважды)

Лауреат межрегионального фестиваля песни и поэзии "Серебряная псалтирь" (2005, г. Дубна).

Был стипендиатом "Фонда мира" и Литфонда Союза писателей России.

Награждён Памятной медалью "Великий русский писатель лауреат Нобелевской премии М. А. Шолохов 1905—2005" за гуманизм и служение России (2004);

Памятной медалью "В ознаменование 90-й годовщины образования СССР" (2012);

Памятной медалью "200-летие М. Ю. Лермонтова" (2014);

Памятной медалью имени Николая Рубцова (2017);

Почётным знаком "За заслуги перед городом Кандалакша" (2014).

Принимал участие в возрождении Дня славянской письменности и культуры в СССР.

Сочинял и исполнял песни на свои стихи.

Творчество

Первые же поэтические публикации Николая Колычева, появившиеся в периодических изданиях (1982), вызвали интерес специалистов.

Между первым поэтическим сборником "Цветы и люди", вышедшим в кассете "Первая книга стихов" (1987) и вторым — "Учусь грустить и улыбаться" (1990),

последовал ряд публикаций в толстых журналах "Нева", "Север", альманахе "Поэзия". Первый большой гонорар поэт получил за публикацию в "Молодёжном календаре"

(Политиздат).

Расцвет поэтического таланта Николая Колычева пришёлся на период перестройки и 90-е годы 20 в. В 1993 г. выходит третья книга стихов "Звонаря зрачок",

на долгие годы ставшая знаковой для творчества поэта. В 1995 г. она переиздаётся в двуязычном (русско-финском) варианте, вызвавшем восторженные отзывы

финских коллег поэта. В сборник вошли стихи фермерского периода жизни и творчества Николая Колычева, и отражали боль поэта за разрушение России и деревни,

человеческой личности, души. Крестьянской теме, бедам российской деревни перестроечного и постперестроечного периода также посвящён эмоционально насыщенный очерк

"Как я был крестьянином в России и Норвегии", опубликованный журналом "Север" в 1995 г.

Творчество Николая Колычева условно можно разделить на два периода.

Первый (до 2012) — следование лучшим традициям классической русской поэзии.

Во втором периоде (с 2013) — поиск новых поэтических форм. В поэзию Колычева добавляются врубелевские нотки — резкие, несколько рваные. Стихи второго

периода несут в себе мощный эмоциональный заряд, однако литературные критики отмечают излишнюю публицистичность поэзии Николая Колычева позднего периода.

Пишет поэт и для детей разного возраста. (Поэтические сборники "Мур-манчанка", "Мурманские ступеньки", "Косолапые ботинки", "Детские стихи",

сказочная повесть "Нюфоцей Бэч" по оригинальной идее Александра Хмеля).

Музыкальность стихов Н. Колычева способствовала тому, что многие из них стали песнями, и исполняются профессиональными и самодеятельными певцами.

Н. Колычев — автор песни, ставшей гимном Кандалакши.

Николай Колычев — автор исторической повести "Феодорит", посвященной Феодориту Кольскому, юмористической повести "Завтра вылетаем!",

рассказов и публицистических очерков, неоконченной пьесы о святом русского Севера Трифоне Печенгском.

Николай Колычев — составитель ряда поэтических сборников.

Интересно проявил себя поэт и в качестве переводчика. По подстрочнику делал поэтические переводы с сербского, удмуртского, казахского языков.

В 2011 году вышла в свет книга поэтических переводов с финского языка.

В последние годы работал в содружестве с заслуженным художником России Анатолием Сергиенко.

(По материалам Википедии)

_______________________________________________________________________________________________________________________

Нижеследующее интервью и другая информация об авторе с сайта — www.lukicheva.narod.ru

ЧТО ПРЕВЫШЕ ВСЕГО ЦЕНИТЕ В ЛЮДЯХ?

Честность, открытость. Очень трудно творить подлости и гадости открыто, у всех на виду. Плохое, как правило, делается в тайне.

Человек, способный творить открыто и осознанно явное зло, либо законченный циник, либо... либо это уже не человек, недочеловек, у которого нет ума или души.

КАКОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ НЕДОСТАТОК СЧИТАЕТЕ САМЫМ УЖАСНЫМ?

Ложь — во всех проявлениях.

О СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Территориальный развал СССР повлёк за собой разрыв страны, как в геополитике, так и в экономике, торговле, культуре. В частности, и литературе.

Единого, контролируемого критикой процесса в России сейчас нет. Каждый регион существует сам по себе.

Поэтому в каждом регионе, области, районе, даже в городе появляются "лучшие в России" писатели, поэты, а точно также и художники, музыканты.

Средства массовой информации этот вопрос не интересует. Не увидите вы на экранах телевизора ни Распутина, ни Белова, ни Ольгу Фокину.

Писатели давно перестали влиять на политических деятелей. Их всячески стараются оторвать от народа. Сделать литературу искусством для искусства, некой

"развлекашкой" для толпы. Или "страшилкой". Пишущих, работающих людей в России множество. Я верю, что создаются прекрасные литературные произведения, которые,

в конце концов, дойдут до читателя. Я затрудняюсь выделить какое — то произведение последнего 10-летия, хотя не сомневаюсь в том, что достойных внимания немало.

Надо читать, больше читать... И тогда такие произведения появятся.

УЧИТЕЛЯ В ЛИТЕРАТУРЕ

Первые публикации состоялись уже после возвращения из армии.

В газете "Кандалакшский коммунист" редактор Ефим Федотович Разин, патриот своего края и один из первых моих литературных воспитателей, опубликовал мои рассказы.

На моё счастье в Кандалакшу, как раз в это время переехал из Ленинграда врач-нарколог Олег Семенович Бундур, прекрасный детский поэт. Ему на глаза попались мои

рассказы и он, как человек уже имевший изрядный литературный опыт, в разговоре с редактором "Кандалакшского коммуниста" сказал, что у автора этих рассказов

должны быть стихи. Ефим Федотович Разин позвонил мне и посоветовал встретиться с Бундуром. Я в это время работал на базе ОРСа НОД-10 водителем.

Захватив с утра из дома тетрадку со стихами, я в обеденный перерыв заехал к Олегу Семеновичу прямо в наркологический пункт. Машина у меня была старенькая,

постоянно приходилось чего-нибудь ремонтировать, и вид у меня был довольно замызганный. Отстояв небольшую очередь у кабинета нарколога, я, наконец, вошёл.

___(В те годы практиковалось "добровольное" лечение алкоголизма. Если человек неоднократно попадал в милицию по причинам, связанным с употреблением алкоголя,

то участковый, прежде чем отправить его в ЛТП ("лечебно-трудовой профилакторий") предлагал ему "добровольно" лечиться у нарколога. "Доброволец" покупал бутылку водки и шел в наркологический пункт.

Там он её выпивал, предварительно ему давали рвотные таблетки. Считалось, что таким образом вырабатывается рвотный рефлекс и отвращение к спиртному. Но, как правило, это лечение не помогало.)

Итак, я вошёл в кабинет.

— Садитесь, — предложил Олег Семенович, — фамилия, имя, отчество.

Я назвал.

— Ну, что у Вас? — поинтересовался он, имея в виду симптомы болезни.

— Да вот, — я потрепал в руках тетрадку, — стихи пишу.

— Часто?

— ??? — Нормально, — ответил я.

— По ночам?

— В основном.

— Ясно. Похмельный синдром. Бессонница... Да?

— В общем — то да.

— Выпиваешь часто?

— Ну, случается. Регулярно, можно сказать.

— Бутылку принес?

Конечно, я не против был побеседовать о моих стихах в непринужденной обстановке, за стопочкой, но я был на работе.

— Нет, я сейчас за рулем, мне нельзя. Может, я тетрадку оставлю, вы почитаете. А с бутылкой вечером подойду.

— Вечером мы не работаем. И неужто вы думаете, что по стихам я смогу составить представление о степени вашей деградации...

_____Такой или примерно такой разговор состоялся у нас. Но в конце концов все выяснилось. Мы еще много раз встречались и с бутылкой и без, но не в наркологическом кабинете.

Олегу Семеновичу я очень благодарен. Именно он помог мне сделать первые шаги в литературе, в понимании самого процесса стихописания. Многое для меня сделала

и Татьяна Борисовна Фабрициева, человек интереснейшей судьбы, в детские годы, сиживавшая на коленях самой Ахматовой. Именно она отпечатала мои стихи и отвезла в Мурманск, Виктору Леонтьевичу Тимофееву.

Виктор Леонтьевич Тимофеев на долгий срок стал моей "литературной нянькой". Мы довольно часто встречались, регулярно переписывались. По 2-3 письма в неделю посылали друг другу.

Тимофеев вычитывал практически все, что я писал тогда, правил, давал советы, учил отказываться от

неудачных строк, быть требовательным к себе.

Второй моей "нянькой" был Виталий Семенович Маслов.

Но он больше сделал в плане духовного воспитания, выработке взгляда на жизнь, жизненной позиции. Помогал публиковаться, издавать книги. Я многим ему обязан.

Мне в моей жизни удивительно везло на людей. В писательской организации Мурманска, в то время сложилось удивительно благожелательная к молодым писателям обстановка.

Меня учили, помогали, меня любили все. Во всяком случае, мне так казалось...

...Как поэт, я традиционалист. И самым моим главным учителем был традиционный русский стих. Я настороженно отношусь ко всяким новациям в литературе, к новым словообразованиям, нестандартным настроениям строк...

...Идеально национальным, понятным и всенародно любимым поэтом считаю Есенина, и люблю всю русскую традиционную поэзию, начиная от Пушкина.

Хотя для меня, не как для читателя, а как для пишущего человека, очень интересны разные изыски и новации в языке, но это интерес узко специфичный.

У каждого поэта можно чему-нибудь поучиться. Во всяком случае, отрицательный опыт — тоже опыт. Зачем совершать ошибки, если можно поучиться на чужих.

О СОБСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ

Поэтом по большому счету не осознаю себя до сих пор. Точнее, чувство это не постоянное, только в тот момент когда творишь что-то и чувствуешь, что получается.

И сразу по написании чего-нибудь удачного хочется похвалить себя, как Пушкин: ("Ай, да Пушкин!...").

Когда же выступаешь перед залом, перед читателями, которые тебя знают, читают, верят в тебя, ждут новых произведений, напротив, чувствуешь, что ты – такой — же

человек, как и все, кто тебя слушает, что ничем не лучше других, и в том, что стоишь на сцене — есть какой -то обман. Я понимаю, что многие испытывают те же чувства,

что и я, по глазам вижу. Просто есть некая сила, от меня не зависящая, которая иногда дает мне возможность выразить эти чувства посредством слов. Это способность

постоянно пропадает, когда перестаешь духовно трудиться. Начинаешь значительное время проводить у телевизора, читать легкое чтиво, разгадывать кроссворды и играть

в компьютерные игры, есть, пить, спать. Для того, чтобы писать и писать хорошо, так, чтобы тебя понимали, чтобы тебе сочувствовали, необходима постоянная внутренняя

работа.

Первые творческие муки, я ощутил ещё в детстве. Наверное, многие переживают подобное. Я не мог спать по ночам, размышляя об устройстве мира, вселенной, о жизни и

смерти, человеческих отношениях. Я ещё не вполне понимал, что это, но было ощущение, что я знаю нечто такое, что знают все, но не могут сказать, и хотелось это

сказать, выразить за всех и для всех, не обязательно стихами. Еще было ощущение, что я должен сделать что-то, сделать дело на земле, ради которого именно я появился

на свет, и без меня этого никто не сделает.

Я вставал, пробирался на кухню и садился у окна. В квартире все давно спали. На подоконнике рядом с папиросами и пепельницей лежала отцовская бензиновая зажигалка.

Я зажигал ее и ставил в пепельницу. Подолгу смотрел на огонь. Не знаю, зачем мне это было нужно. За окном, в ночи с перевала горы Крестовой, мерцая огоньками, время

от времени спускались лесовозы. Эти ночные бдения буквально изматывали меня, и на уроках я засыпал. Однажды, во время такого "ночного сидения" я задремал, клюнул носом

и уронил горящую зажигалку. Каким-то образом бензин из нее разлился по подоконнику, закапал на пол, все загорелось. Я бросился заливать огонь. Проснулись родители...

Зажигалку и папиросы стали убирать в укромное место.

Я рано (в 6-7 классе) научился играть на гитаре. К тому времени я уже владел нотной грамотой, играл на фортепиано с 5-ти лет, учился в музыкальной школе

по классу аккордеона. Азы игры на гитаре постигал самостоятельно. Научившись аккомпанировать начал подбирать ("снимать") песни с пластинок. Скоро это мне надоело.

Мало того, что надо было найти нужные аккорды, так ведь еще и слова приходилось заучивать. И я начал сочинять песни сам, тогда мне казалось, что это намного легче.

Время от времени у меня получались удачные, приемлемые к исполнению песни и их даже играли в тех ВИА, в которых я занимался.

Много думал и пытался творить в армии. Написал несколько песен, с которыми позже встретился в совсем другой боевой части, не в той, где я служил.

Пытался, бив себя кулаком в грудь, доказать, что песня — моя, но надо мной смеялись и называли самозванцем...

...Очень большое воспитательное значение на молодого литератора имели командировки в море, в районы промысла.

Когда рыбак, отстояв вахту, отработав подвахту, приходит в кают-компанию с одним желанием — отдохнуть, фильм посмотреть, а ему

вместо ожидаемой кинокомедии представляют какого-то мальчишку-литератора, рассуждающего о

"высоких материях", то это ему, естественно, не нравится. Я нередко слышал в свой адрес такие реплики:

— Эй, парень, вали отсюда, достал уже, дай кино посмотреть. Хорош по ушам ездить! Эй, помполит, подпиши ты ему путёвку, поставь печать, чего нас мучить, и так наработались!

Помполит отмечал путевку, деньги за выступление начислялись... Но, само понимание того, что деньги эти ты фактически не заработал, что слушать твои стихи никто не

хочет, что не нужна твоя поэзия людям, буквально раздавливало.

Многие начинали писать специально на такую "уставшую" и "откровенную" аудиторию. В ход шли рифмованные анекдоты, пошлости, матерные частушки – лишь бы понравиться.

Важно было не "опускаться", не идти на поводу, продолжить говорить о серьезных вещах, но говорить так, чтобы тебя слушали. Со временем это стало получаться.

Хорошее стихотворение – это такое, которое с охотой печатают издатели, хвалят критики и не отвергает вот такой "уставший" народ.

Русское искусство, как и вся русская культура, на протяжении веков развивалось по определенным канонам. Считаю, что главное у поэта, писателя,

художника — содержание,идея, мысль — то, что хочет он сказать, донести до читателя, слушателя, зрителя. А средства выражения этой мысли должны быть

максимально понятны тому, кому адресовано произведение. Форма не должна заслонять содержание.

Если мы с трудом пробираемся через нагромождение запутанных образов, непонятных слов, причудливо построенных предложений, то до смысла можем и не добраться.

"С годами становлюсь мудрее,

но лучше от этого не становлюсь".

Николай Колычев.

8.12.2002

Подробнее на сайте: www.lukicheva.narod.ru