Роман с воробьем и кактусом

                  Алексей Бардин

Кактус стоял на белом окошке.
Вокруг рассыпаны крошки
Для голубей всех мастей -
Черных, белых, сизых, рыжих и пятнистых.
Мимо шел вдохновенный зануда -
Не помня точно, откуда,
Ведь голова полна поэзий и рифмы:
Кровь, морковь и тополя.
Дева, сидевшая у окошка,
Где были кактус и крошки
Для голубей всех мастей -
Черных, белых, сизых, рыжих и пятнистых,
Сердце его навылет пронзила,
Его лицо исказила гримаса, полная
Любви и всевозможных сантиментов.
Зуб даю.
И фейерверки тут же небо раскрасили,
А воды вскипели в водоемах окрестностей,
Рвались наружу прелестные глупости
Может, о шалостях, а может, о близости.
Хлынули чувства потоками патоки,
Сердце, распухнув, давило на органы -
Жизненно-важные и жизненно-нужные.
В теле клокотала Любовь.
Рядом с тем самым белым окошком,
Где были кактус и крошки,
В засаде крылся воробей -
В отличие от голубей, слегка взъерошенный и тощий,
Уже объевшийся мошек, но отказаться от крошек -
Позор на перья воробьев
И воробьих: и желторотых, и покойных.
Дева, сидевшая у окошка,
Взвилась, как дикая кошка,
Лишь только жулик воробей
Решил украсть у голубей, а он совсем не Символ
Мира. Она рукою взмахнула
И удивленно вздохнула, Когда горшок и кактус
Вмиг состыковались с головой, влюбленной по уши.
И фейерверки тут же в небе растаяли,
А воды остыли в водоемах окрестностей,
Мирно уснули прелестные глупости,
Может, до шалостей, а может, до близости.
Чувства замерзли потоками патоки,
Сердце скукожилось, в пятки отправилось.
Органам стало гораздо просторнее,
Тело покидала Любовь,
Ветреное чувство - Любовь,
Атомное чувство - Любовь.